всем добра народ! Сегодня уследуетинас 2 акт рассказа Не звони мне. .

НЕ ЗВОНИ МНЕ
__Часть 2__
катерина Рейм
Вынырнув из ставших привычными липких объятий кошмара, Жанна открыла глаза и уставилась на темноту за окном. Часы на прикроватной тумбочке показывали четыре утра. Отлепив распухший язык от неба — зевнула. Села в постели и обнаружила, что половина Сергея пуста. Голова болела, и нестерпимо хотелось пить. Стараясь не делать резких движений, она поднялась и направилась на кухню. Щелкнула включателем и дернулась от неожиданности. Муж сидел за столом к ней спиной.
— Ты чего тут в темноте — удивилась Жанна. Но муж никак не отреагировал на её появление. Пройдя к раковине и выудив из кучи не мытой посуды, кружку, сполоснула ее и набрала воды. Жадно выпила. Наполнила ещё раз, села напротив мужа.
— Чего молчишь — Сергей поднял красные глаза и молча, уставился на жену. От его взгляда стало не по себе.
— Ты что, всю ночь тут сидишь — Жанна взглянула на его всклокоченные волосы, серое лицо, на руки, которые била мелкая дрожь, и зажатую между пальцами давно потухшую сигарету.
Окинула кухню взглядом. В пепельнице на столе возвышалась горка из бычков их было явно больше чем пачка, значит, курил всю ночь.
— Как себя чувствуешь — поинтересовался Сергей, не отводя тяжелого взгляда.
— Не очень, голова болит… Ты, извини за вчера…
— Как ты себя чувствуешь, после того что натворила — уточнил Сергей.
— Что я натворила – рассеянно поинтересовалась Жанна. Её внимание захватил странный, едва уловимый запах чего-то неприятного, но знакомого.
— Слушай, чем пахнет, не могу понять, — привстав Жанна, втянула носом воздух. Наклонилась к пепельнице. Нет, не то. Обернулась в поисках источника. Слишком резко. За это тут же была наказана новой волной пульсирующей головной боли. Скривив губы, аккуратно села обратно.
— Когда ты вчера ушла спать, нам звонили, — спокойно, почти буднично, сообщил Сергей, — Девочка какая-то, — он потянулся к сигаретам, пачка казалась пустой. Смяв ее отбросил в угол, — Я сначала даже подумал, что это Полина, похожий голос, но нет, конечно, это была не она, просто показалось.
Взгляд Жанны упал на старый телефон из прихожей, лежавший тут же на столе. Зачем он здесь понадобился, удивилась она, за секунду до того, как в памяти всплыл вчерашний неприятный звонок. Тревога сжала сердце ледяными когтями. Что тут происходит.
— Просто девочка, она не назвалась, и сказала странную вещь, — задумчиво продолжал Сергей, — Просила передать тебе, Жанна, что бы ты призналась, — медленно произнес муж, буравя её взглядом, — Что бы ты, все сама рассказала.
Жанна настороженно смотрела на мужа.
— Что ты несёшь, Сереж, что еще рассказать
— Вот я и спрашиваю, тебе есть, что мне рассказать, дорогая – он провел ладонями по волосам и откинулся на спинку стула.
— Это тебе по этому телефону сказали Он разве рабочий— Жанна чувствовала, как внутри у нее растет раздражение. Все происходящее словно было продолжением кошмарного сна. В добавок мутило от вчерашнего перепоя, и меньше всего ей хотелось вести этот странный диалог.
Да, ей было что рассказать.
В тот день ни что не предвещало беды.
С самого утра, они с Полиной гуляли на небольшой, безлюдной площадке.
Веселый гомон доносился с соседнего двора, где был огромный, современный детский городок. Но Полина плохо ладила с другими детьми, и Жанне приходилось гулять с ней там, где их либо мало, а лучше и вовсе никого нет. Вот эта была почти всегда безлюдна, и понятно почему. На небольшом участке были раскиданы горка, с облупившейся краской, ржавая карусель и железные, несмазанные качели. Они скрипели при каждом взмахе, и это нравилось Полине. Она могла часами слушать этот звук со странным выражением на лице.
В этот раз под монотонный скрип Жанне удалось отвлечься, и даже почти уснуть, когда ее вернул в реальность, грубый удар по лбу. Полина довольная от выражения боли и удивления на лице матери засмеялась и замахнулась для очередного удара. Волна гнева накрыла Жанну, в глазах потемнело, и она, на секунду потеряв контроль, влепила дочери пощечину. Звук шлепка прозвучал неожиданно звонко. Голова Поли дернулась и смех оборвался. Жанна испуганно уставилась на дочь.
Та вдруг сорвалась и сломя голову понеслась прочь. Ругая себя за срыв, Жанна бросилась за ней. Красный плащ Полины то и дело мелькал за очередным поворотом, Жанна еле успевала следить, чтобы не потерять её из виду. Догнать удалось в тупике за старыми пятиэтажками. С одной стороны его подпирали гаражи с другой — мусорные баки, а прямо возвышался кирпичный забор.
Жанна попыталась успокоить дочь, но та вырывалась, кричала и кусалась. Попытка обнять ребенка, несмотря на обиду и злость, душившие Жанну, вызывала лишь агрессию Полины. Бессильно рыдая, Жанна смотрела на вырывающуюся дочь, не зная где найти силы, чтобы успокоить ее. В какой-то момент, Полина, яростно оскалившись, вцепилась руками в горло Жанны. Хватка ребенка была настолько сильной, что Жанна почувствовала головокружение от нехватки воздуха. Было очень больно, не столько физически сколько морально. Когда Жанне, наконец, удалось ослабить хватку, она со злостью оттолкнула дочь. Раздался короткий визг и плеск воды.
Когда подняла глаза, Полины нигде не было. Взгляд зацепился за полуоткрытый канализационный люк, в двух шагах. Понимание что именно туда только что провалилась Полина, пришло не сразу. Первая мысль – опять убежала, спряталась. Но потом страшная догадка пронзила её. Жанна с ужасом уставилась на чугунную крышку. Никаких звуков кроме журчания воды из люка не доносилось. Решение пришло помимо ее воли. Словно коварный демон шепнул на ухо — это шанс. Шанс что бы все закончилось. Откуда взялись силы сдвинуть тяжеленную крышку на место, Жанна так и не поняла, она просто сделала то, что хотела сделать давно – избавиться от проблемы. Быть свободной. Она подняла заплаканное лицо и огляделась. Вокруг не было ни души, лишь солнце понемногу заволакивали тучи — собирался дождь. Достав мобильный телефон, набрала мужа. Всхлипнула и разрыдалась прямо в трубку.
А потом она с волонтёрами в который раз обходили овраг в старом парке, в поисках Полины. После обеда погода испортилась, моросил мелкий дождь, в воздухе стоял запах прелых листьев и мокрой земли. Но даже это не портило странную эйфорию от ощущения свободы, хотелось сделать вдох полной грудью, жить. Ее откровенно бесили сочувствующие взгляды людей и попытки приободрить. Все те часы, что она искала дочь, создавая видимость убитой горем матери, в мечтах планировала как, наконец, выспится и сходит в маникюрный салон.
Жанна прекрасно играла роль, слезы были самые настоящие. Но то, были слезы от облегчения а не от горя. Разницу, конечно, никто не заметил.
Продолжение следует

.