Всем здорова, народ

Всем здорова, народ Сегодня у нас в гостях . Рассказ называется Последняя Особь. Приятного прочтения!Тяжело быть последним, осознавать, что таких больше нет ни в одном уголке вселенной. Не знаю,

Сегодня у нас в гостях . Рассказ называется Последняя Особь. Приятного прочтения!Тяжело быть последним, осознавать, что таких больше нет ни в одном уголке вселенной. Не знаю, что испытывали бы люди на моём месте, но я ощущаю внутреннюю пустоту. Видимо, это очень похоже на грусть или тоску, хотя таких понятий нет у моего народа, как нет больше и самого народа.
Война уничтожила мой мир. Не будет толку, если я назову своих врагов как подобает, ибо в языке человека недостаточно звуков для этого, но есть выражение, которым можно охарактеризовать этих примитивных особей — прожорливые сволочи.
Сволочь — хорошее слово. Мне сразу видится нечто ленивое, плетущееся и глупое, но, когда появляется пища, сволочь ускоряется и несётся к жратве, словно голодная свинья. Кстати, тоже хорошее слово, свинья, можно использовать и его.
Война со Сволочами истребила мой вид, но и мы смогли нанести их планете необратимый урон. Наше вирусное оружие, в будущем, должно выкосить всю их свиную нацию вечно голодных дегенератов. Как жаль, что я не увижу этого.
Планета Земля, колыбель человечества, приютила меня. Я быстро тут освоился, принял необходимый облик, обзавелся документами, нашел работу — всё благодаря другим жителям звезд, в существование которых даже верят далеко не все. Люди думают, что они одни во вселенной, но это ведь хорошо, так проще.
И вот, в дали от мертвого дома, я влачу жалкое существование в качестве последнего из своего рода. Хотя, может и не последнего, кто знает, хотя за годы жизни на Земле, я не встречал других. Видимо, людская надежда, чувство заразительное.
Время тянется медленно. Я работаю на складе в ночную смену. Занятие так себе, передвигать грузы с места на место. Для этого много ума не нужно, да и мало тоже. Главное, чтобы тело шевелилось, только и всего. По началу было даже интересно, ведь на своей родине я таким не занимался, но, со временем надоело. Довольно быстро, надо заметить.
Ночью хорошо, особенно летом. Прохлада и тишина — мои любимые вещи, если так можно выразиться. Спать мне нужно часа три в месяц, а питаться можно раз в неделю. Литра крови вполне хватает, и для этого вовсе не обязательно кого-то убивать. Здесь, на Земля, бегает полно различных животных. Есть большие, есть поменьше — на любой вкус, в общем. Кому как, а мне собаки нравятся. Любопытные такие, что аж сами подходят. Нравлюсь я им видимо, но это у нас взаимно.
Чем хорошо работать в ночь, так это тем, что нет начальства и работы, как правило, меньше. На своей планете я занимался настройкой систем наведения лучевых орудий. Поэтому, когда Свиньи напали, я был, практически, в первых рядах. Любо-дорого было смотреть как их гротескные корабли взрываются алыми облаками в белом небе. Здесь, на Земле, небо голубое, но на его фоне это тоже смотрелось бы прекрасно. Воспоминание на всю жизнь.
А сейчас всё позади. Сижу на улице, с сигаретой, смотрю в черное ночное небо и понять не могу никак, что за чувство преследует меня последние дни. Странное такое, словно волны по телу, как если бы стоял по горло в воде и подводное течение проходило бы сквозь тебя. Последний раз я ощущал подобное во время войны.
Затянулся, подержал дым внутри и выдохнул навстречу свежему ветерку. Вкусная штука, дым. Странно, но говорят будто курение вредит здоровью. Зачем тогда люди курят, вот что любопытно Мне оно не вредит, значит ничего страшного. Так я думаю, но у людей на это своя точка зрения. Что же, им виднее. А мне есть над чем подумать.
Чувство этой странной тревоги не покидает меня неделю где-то. Иду на работу, с работы возвращаюсь, работаю ли — всюду эти волны по телу. Может нервы Слыхал у людей, прошедших войну, бывает некий синдром, посттравматический вроде. Может и у меня что-то похожее. А может дело и не в этом. Да и с чего бы Мой вид хищный, для нас нормально охотиться, правда по мере развития традиции стали угасать и убивать жертв во время охоты уже стали считать за дикость. Возможно, наш вид размяк, но какое теперь дело
Затянулся вновь и задержал дыхание. Всегда лучше думалось, когда не дышу. На ум ничего не идёт, но чертово чувство никуда не уходит. Напротив, оно усиливается, как если бы кто-то сейчас быстро подходил со спины и тянул свои руки к моей шее.
Вздрагиваю, выдыхаю весь дым сразу, смотрю по сторонам. Тишина, луна в небе, рядом в ряд склады, близ них две грузовые машины. Прислушался, в комнате, где отдыхают рабочие, шипит телевизор. Напарник мой спит уже несколько часов.
Затушил сигарету, встал, решил пройтись. Работы нет все равно, а до утра чем-то надо себя занять. Может к мужикам дойти на эстакаду, поиграть в карты. Странная игра, но время занимает.
Поёжился, словно от холода. По телу прошла волна, такая сильная, едва не повалившая на землю. Пошатнулся, смотрю вперед, из-за угла вышел человек в рабочей робе синего цвета и направился к складам.
Я тут же спрятался за стопу деревянных поддонов, слежу за ним, вижу, как он подходит к двери одного из складов, осматривается воровато, хватает замок и, одним движением, срывает его.
Глаза мои расширились, видел я как вздулась его рука, казалось, словно услышал даже как урчит в желудках у этой сволочи. Именно, по-другому и не назовёшь. Сволочь, Свинья, здесь и сейчас. Ох, как это неожиданно для меня и печально для неё.
Ночь обещает быть весёлой.
Настало время вспомнить мои боевые навыки. В отличие от массивных Свиней, наш вид полагался более на хитрость и технологии, но кое-что мы тоже умели.
Выбравшись из укрытия, я стал осторожно приближаться к складу, куда зашел мой враг. Чертова температура тела повышается перед боем. Всегда это раздражало, учитывая, что Сволочи очень чувствительны к плюсовым температурам.
Не заметит, — думаю, — тупой слишком, хотя Свиньи бесполые, так что, правильно будет «тупое», но это я так.
Подобрался к углу склада, затаился. Прикидываю, как лучше напасть. Можно выпустить жало, но пить кровь у Свиньи дело долгое. Оно массивнее и сильнее. Физически я проигрываю и нужно что-нибудь, что уравняет шансы.
Рядом лежала толстая доска с гвоздём и больше ничего. Не лучевая пушка, конечно, но дарёному коню, как здесь говориться, в зубы не смотрят. Подбираю оружие и бесшумно подкрадываюсь к двери. Вокруг никого, лишь луна свидетельница.
Медленно открываю дверь, переступаю порог, погружаюсь во тьму помещения. Ощущаю запахи краски, пыли, новой обуви. Продвигаюсь вперед, всматриваясь, выискивая врага. Глаза мои видят в темноте и при свете одинаково хорошо. Наблюдаю стеллажи с банками, на полу поддоны с коробками, мешки какие-то.
По телу идут волны, одна за одной. Доска в руке ходуном ходит. За спиной раздаётся шорох, оборачиваюсь тут же и вижу, как нечто бесформенное, склизкое, вцепляется в меня своими щупальцами — Проклятая Сволочь! — поднимает над головой и бьёт о пол. Доска вылетает из пальцев, пытаюсь вырваться, но Свинья ударяет вновь и вновь, вытряхивая сознание из головы.
Прихожу в себя, ощущаю, как тело погружается во что-то, медленно словно в смолу. Двигаться не могу, внутри вибрирует всё, как если бы враг был очень близко. Открываю глаза, и на разум накатывает волна леденящего ужаса. На меня смотрят большие глаза, круглые, глупые, слегка виноватые, словно у животного, которое жрёт то, что жрать нельзя и может лишь зыркать, мол прости, так получилось, не могу остановиться.
Моё тело по самые плечи было поглощено этой прожорливой мерзостью. Его пасть постоянно двигалась, проталкивая меня внутрь. Как я ни старался вылезти, лишь сильнее утопал. И этот взгляд, как у имбицила. Почему оно не может не смотреть
Свинья хрюкала, пожирая меня заживо. На виду осталась лишь одна голова и я понял, что другого выхода не остаётся.
Расслабил мышцы шеи, ощутил, как вытягивается позвоночник и рвётся кожа. Из головы, по бокам, прорастают тоненькие конечности, похожие на паучьи лапки. С хрустом, моя голова открывается от тела и уползает, повинуясь инстинкту в безопасное место, подальше от врага.
Сейчас я уязвим, очень, но и Свинья то же. Этот взгляд, оно боится, что не успело сожрать меня пока я был в отключке. Ничего. Я жив, и я вернусь.
Моя голова на паучьих ногах выскочила из склада и бросилась в сторону грузовой машины. Ножки забарабанили по металлу, когда она взбиралась на кузов. Оказавшись наверху, я остановился и под звездным небом стал регенерировать своё тело. Процесс не слишком долгий, но сильно истощающий. Главное управиться пока сволочь не переварила моё старое тело и не отправилось доделать начатое.
Паучьи лапки по бокам головы останутся пока новое тело не вырастет и не обретёт подвижность. Я расслабился, ощущая, как из моей шеи начинает расти всё остальное. У моего вида главное — голова, всё прочее заменимо и может быть регенерировано. Со временем.
Жутко это, лежать неподвижно, глядя в небо и ждать пока твоё тело отрастёт вновь. Как бы это не звучало, но это мой первый раз, что-то вроде лишения девственности. По крайней мере, так мог бы выразиться человек. У них половина мыслей о подобном.
Ждать становится невыносимо, с каждой минутой всё страшнее. В десяти метрах за стеной склада, прожорливая тварь переваривает моё тело. Кто же окажется быстрее
Чувствую, насколько сильно измотан мой разум, решаю впасть в сон, дабы сэкономить энергию. Рискованно, могу не проснуться, но что толку изводить себя. Это так мучительно, ждать, не имея возможности повлиять на скорость выполнения действия. Принимаю решение, закрываю глаза, заглушаются звуки, разум погружается в сон. Если уж умру, то не замечу этого.
Пробудился резко. Организм почуял угрозу и вывел разум из сна. Лежу не двигаясь, ощущая, тем не менее, своё новое тело. Только что выращенное, покрытое биослизью, защищающей от внешней среды. Шевелю пальцами, двигаю руками. Медленно, черт побери, я слишком слаб!
Рядом слышу шаги. Близко, очень. Щелкает зажигалка, выдох, и в воздухе расплывается облако сигаретного дыма.
Я осторожно сдвигаюсь к краю кузова, смотрю вниз, вижу охранника в черной форме, остановившегося на перекур. Очень удачно, — думаю я, устраиваясь по удобней.
После такой тяжелой регенерации я потерял много энергии. Литром крови тут не обойдёшься. Я голоден!
Переворачиваюсь на бок и падаю всем весом на голову охранника. Слышу хруст, затем бьюсь об землю рядом с его мертвым телом. Поворачиваюсь к нему лицом и выпускаю жало скрытое в языке. Острая игла впивается в шею покойника и, пока ещё, теплая кровь струится внутрь меня, омывая новорожденные органы, наделяя силой, проясняя разум.
Мои глаза бешено вращаются, озираясь по сторонам. Если хотя бы кто-то увидит меня, придётся устранить свидетеля, но время всё ещё ночь, стало быть, никого не ожидается. Люди любят спать по ночам, хорошее их качество.
Насытившись, я обрёл подвижность. Труп, рядом со мной, смотрит в небо безжизненными глазами. Необходимая жертва, или, как люди говорят, сопутствующий ущерб и ещё что-то про лес и щепки.
Встаю на ноги, хватаю мертвого охранника, поднимаю на плечо и быстро бегу за склад. Там сваливаю его в траву, закидываю досками и возвращаюсь. Впереди незаконченное дело.
Со стороны необычно, наверное, видеть, как голый человек бегает ночью по территории предприятия. Главное не попасться камерам, но я знаю где они висят и, не опасаясь быть замеченным, пробираюсь на склад, где меня ожидает мой враг.
Ступаю внутрь, шарю взглядом, ощущая мерзкий запах прожорливой гадины. Вижу в углу, у стены лежит огромная туша, словно здоровенный слизень. Не успел ещё переварить сожранное. Мне это на руку.
Подхожу ближе, тварь перевернулась ко мне лицом. Огромные глаза смотрят со страхом и мольбой. Пытается сказать что-то, но выдавливает из себя лишь противные звуки. Кусок встал поперёк горла, видимо.
Осматриваюсь, вижу лом лежит на стеллаже. Беру его и подхожу к Сволочи. Та пошевелилась, заерзала, но бежать некуда, позади стена, да и не может, скотина, бежать.
Удивительно, скажу честно, наблюдать, как двое развитых существ, лишившись своих технологий и оружия, сражаются на смерть словно какие-то дикари. Незабываемое первобытное ощущение.
Перехватываю лом обеими руками и бью со всей силы. Голова прожорливой свиньи лопается и меня забрызгивает кровавыми каплями. Ударяю ещё раз и ещё, для верности и, когда от черепа сволочи остаются лишь ошметки, бросаю лом рядом с его мертвой тушей.
Это конец, победа за мной и видят звезды, я ещё побуду последним из своего рода. А пока, надо бы придумать, что делать с телами охранника и этой свиньи. Но это уже мои заботы.

.

Предыдущая запись Удивительное племя Пираха — счастливые люди без прошлого и будущего
Следующая запись Городок для души.

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *