С самого детства я боялся зеркал. Это был не просто детский страх, то, что я в них видел — было, настоящим. В них, я видел, не отражение нашего мира, а нечто иное. А существа, смотрящие на нас из зеркал, копировали наши движения и привычки, вытягивая нашу энергию. Я это, чувствовал, я это видел, я это знал.
Моё детство не было таким красочным, как у большинства детей. Родители часто водили меня по врачам, и вскоре мне был поставлен неутешительный диагноз – спектрофобия (боязнь зеркал). Лекарства, которые давали мне врачи, не помогали. А «прогрессивное» лечение лишь ухудшило моё состояние. Меня просто привязывали к стулу напротив зеркала и заставляли на них смотреть. Я сопротивлялся, кричал, вырывался, пока они не стали меня колоть. Обездвиженный и связанный я часами сидел напротив зеркала и видел, как существо за ним, менялось, росло, становилось более живым, в отличие от меня. В его чёрных, провалах глаз плясала злобная насмешка надо мной. Мне же в свою очередь становилось хуже, я ослаб, потерял, чуть ли не половину своего веса, побледнел, замкнулся в себе. Врачи и родители этого не замечали. Но я видел всё. Несколько лет я пробыл в лечебнице. Иногда меня на ночь забывали в «коробке», так я назвал эту комнату с зеркалами. И вот, когда я уже думал, что мой конец уже близок. Всё прекратилось. Мне был поставлен новый страшный диагноз – душевно больной.
Родители сначала хотели оставить меня в психиатрической лечебнице. Но передумали. Врачи им разрешили забрать меня, но посоветовали убрать все зеркала из дома. «Для его душевного равновесия, и во избежание ненужных инцидентов» — сказали они.
Естественно зеркала в доме были убраны. Почти все.
Входя в дом, в котором я долгое время не был — я не почувствовал ничего. Никаких эмоций. Буд-то всё, что я мог чувствовать — из меня высосали. Когда меня отвели в мою комнату, на втором этаже, я упал на постель и уснул. Так я проспал до следующего утра. Проснувшись, я услышал, как ругались мои родители. Отец орал на мать за то, что она забрала меня из «психушки». Он говорил, что они бы могли попробовать родить второго ребёнка «нормального» и начать всё сначала. «Нормального» — это слово навсегда засело в моей памяти. Оно обозначало, что я – ненормальный, я обуза для моих родителей. Моя мать плакала, говорила, что я – их «плоть и кровь». Не в силах более это слушать я слез с кровати и забился в угол. Я пытался закрыть уши руками, но всё равно продолжал это слышать. Я начал кричать, всё громче и громче, пока мой крик не заглушил крики родителей. Я всё также сидел и кричал, когда дверь в мою комнату с треском открылась и вбежавшая в спальню мать начала меня трясти, потом обняла и заплаканным голосом проговаривала: «Тихо… Тихо… Я с тобой… Я тебя в обиду не дам… Сыночек…».
Мы так и сидели в углу моей комнаты, пока я снова не провалился в беспамятство.
1-я ночь.
Проснулся я уже ночью, от того, что кто-то дышал мне в лицо. Но когда я открыл глаза, то никого не увидел. Испугавшись, я залез с головой под одеяло. Я молчал, слушал тишину. Малейшие шорохи и скрипы старого дома заставляли меня вздрагивать. Так я и провёл свою первую ночь дома.
Днём, в таком виде меня обнаружил отец и выгнал умываться и садиться за стол. Я вышел и направился по коридору в ванную. Отец же пошёл вниз, на кухню, оставив меня одного. Крутанувши ручку двери, которая вела в ванную комнату, я проскочил внутрь и закрыл за собой дверь. На ощупь, в темноте я нашёл включатель светильника и нажал на него.
Свет озарил всю ванную комнату, и я увидел прямо передо мной — зеркало. Но в нём не было ничего, в нём не было отражения ни того существа, которое я так часто раньше видел ни меня. В нём вообще ничего не было кроме ванной комнаты. Я испугался, мне не хватало воздуха.
Выбежав из ванной, я пулей рванул на кухню.
Увидев меня, вбежавшего в кухню, мать поинтересовалась всё ли хорошо.
В ответ, отдышавшись, но всё с также бегающими глазами я кивнул и сел за стол. За столом отца не было, мы с матерью отобедали вдвоём.
Еда, после больничной была вкусной и не оставляла неприятного послевкусия во рту. Теперь я и вправду почувствовал разницу между домом и лечебницей. Здесь было лучше. Когда я поел, мать отвела меня в спальню и просидела там со мной до самого вечера. На ужин она принесла мне печенье с молоком. Разнообразие вкусов ввело меня в восторг. Я впервые за долгое время улыбнулся.
2-я ночь.
Я не спал. Вообще не мог заснуть. Стоило на мгновенье прикрыть глаза, как тут же вспоминались те дни в «коробке». Голова ужасно болела. Хотелось уснуть и что бы сразу настало завтра. Но сон упорно не хотел ко мне идти.
В коридоре раздались шаги. Кто-то из родителей пошёл в ванную. Вдруг за дверью раздался громкий глухой удар, как будто что-то большое упало на пол.
Вздрогнув я медленно слез с кровати и подошёл к дверной ручке. Заколебавшись на несколько секунд, крутанул её. Дверь со скрипом отворилась, а за ней была тьма. Ничего не было видно.
Позвав родителей и не получивши от них никакого ответа, я вышел в коридор. Прижавшись спиной к стене и все время, дрожа от страха и холода, я двинулся туда, где я предполагал, есть кто-то из моих родителей. А именно — в ванной. Дойдя до двери и на ощупь, найдя ручку, я замер вслушиваясь в тишину. За дверью лилась вода. Я тихонько постучал — тишина. Постучал чуть громче — тишина. Я в третий раз постучал уже достаточно громко и в ответ я услышал тихий материнский голос, который звал меня по имени.
Тихонько открыв дверь, я уже было собирался войти, как нечто сзади толкнуло меня в спину, и я влетел в открывшуюся дверь. Я упал на руки, но резко вскочил с пола. Стук, и дверь за мной захлопнулась. Я быстро нажал на выключатель. Секундная вспышка света и напротив моих глаз мелькнули так давно знакомые мне два черных провала глаз. С глухим хлопком надо мной лопнула лампочка, осыпая голову осколками. В лицо ударяет мерзкий запах гнили. Я знаю, что этот запах исходит от этой твари. Я кричу.
Кричу во весь голос. Пытаюсь выбежать, но не могу понять, где я. Оно хватает меня за горло. А я всего лишь беспомощно барахтаюсь в воздухе.
Потом была темнота. Не та пугающая, которая была в коридоре и ванной, а тихая, в которой никого и ничего нет.
На следующий день я очнулся в спальне привязанный к кровати с ужасной головной болью и с забинтованными руками. Я не знал, что происходит. Когда пришла мать, то рассказала мне, что ночью, когда они с отцом спали, то услышали, мои крики из ванной.
Отец побежал ко мне, но когда он вошел туда, то сразу порезал ногу о стекло. А я… Я набросился на отца с осколком зеркала в руках и пытался порезать его. В то время мои руки были уже все изрезаны. Когда же отец меня поймал, то я прокусил ему руку.
Ему пришлась ударить меня по голове, что бы успокоить.
Слезы текли по моему лицу. Я ничего такого не помнил.
Этот день я провалялся в постели. Меня так и не отвязали. Лишь мать трижды приходила и кормила меня. Отца я так и не видел.
Так прошел мой второй день пребывания дома.
3-я ночь.
Мать ушла спать. Я всё так же привязан к кровати.
Что-то было в моей комнате. Если я буду кричать, то мне никто не поверит. Мне завяжут рот. И решат, что я ещё больше обезумел. Так что нужно молчать. Что бы ни случилось.
Скрипы от двери приближаются ко мне и затихают возле кровати. Такое ощущение, что кто-то стоит и смотрит на меня, насмехаясь, пугая меня. Упиваясь моим страхом. Пыль от штукатурки с потолка осыпается мне на лицо. Я зажмуриваюсь и больше не открываю глаза. Что бы ни произошло, я их не открою.
Шорохи… Скрипы… Шаги… Всё это звучит вокруг. Перед рассветом всё затихло, но когда я уже думал открыть глаза, то почувствовал дыхание направленное мне в лицо. Я ещё больше зажмурился. Нечто липкое и мерзкое прошло по моей щеке. Я закричал и открыл глаза. Но когда я их открыл, то никого не увидел. Лишь солнечный свет падал через окно на мою постель.
Мать вбежала в комнату и кинулась ко мне. Она пыталась успокоить меня и через некоторое время, я сделал вид, что успокоился.
После того, как я поел, меня всё же отвязали и разрешили немного погулять на заднем дворе дома. Наверное, родители не очень хотели, что бы меня видели соседи.
Скоро начался дождь. Отец вышел позвать меня домой. Но я не шёл. Тогда он подошёл ко мне, схватил в охапку и потащил в дом. Я кричал. Вырывался. Я не хотел туда возвращаться, ведь там меня ждёт Оно. Отец затащил меня в спальню и сбросил на кровать. Он пытался снова привязать меня, но я вырывался. В конечном итоге он передумал меня привязывать и ушёл. За дверью послышался звук закрывающейся защёлки.
Меня заперли.
Я соскочил с кровати и быстро включил свет.
До наступления темноты я просидел в углу комнаты, плотно укутавшись одеялом. Гром за окном лишь усиливал мой страх.
Не помню точно, как и когда я уснул, но проснулся я от того, что рядом кто-то пробежал. Открыв глаза, попытался оглядеться. Свет был выключен, а за окном ночь.
Со стороны кровати послышался смех.
Пулей, рванув к выключателю, я запутался, упал и ударился головой о тумбочку. По лицу потекло что-то тёплоё.
За окном громыхнуло, и комнату озарил яркий свет. Мимолётный взгляд выхватил из темноты силуэт на моей кровати.
Скинув запутавшееся одеяло, я хотел добежать до выключателя, но меня схватили за ногу.
Смех повторился. Детский смех. Мой смех.
Кое-как, отбившись ногами, я всё же добрался до выключателя. И вот, когда я его нажал, ничего не произошло.
Опять послышался смех и топот. То слева, то справа. По спине пробежал холодок, волосы встали дыбом.
Не смотря на то, что я стоял спиной к двери, я почувствовал, как что-то дышит мне в шею. И этот запах гнили.
Я развернулся и хотел закричать, но у меня ничего не вышло. Меня схватили за горло и прижали к полу. Я барахтался, хрипел.
Задел что-то ногой и оно разбилось.
Последнее, что я помню — это два чёрных провала глаз, осветившиеся в блике молнии.
После…
Тут было темно. Сколько я здесь нахожусь. Где я. Тут всё не правильно. Не так как должно быть. Рядом кто-то есть. Их много.
Они шепчут. Я как будто в полусне. Иногда проваливаюсь в небытие.
Лица. Мелькают различные лица. Одни чёткие, другие бесформенные, третьи кривые, неправильные.
Окна, везде какие-то окна. То маленькие, то большие. То вверху, то внизу. Я подплываю к одному из них. Расталкиваю непонятные силуэты. И застываю на месте. За окном моя комната, только всё по-другому.
И там я с мамой и папой. Мы делаем ремонт. Я выгляжу старше. Такое ощущение, что прошло несколько лет. Отец смеётся. Мать улыбается. Но ведь это не я там. Я здесь, за окном. Я кричу, бью по окну. Другой я поворачивается и смотрит на меня. Вместо глаз у него два чёрных провала…
Потом…
Вот уже долгое время я живу тут. В «зазеркалье» или как это место ещё назвать. Вокруг бродят множество таких-же заблудших, как и я. Но есть и другие. Дикие. Иногда они пожирают тех, кто слабее. Я прячусь от них. Они все пытаются пробиться в реальный мир. Занять чьё-то место в нём, как случилось со мной. Я тоже пытался вернуться. Но пока у меня ничего не получается.
Надеюсь, в будущем я смогу пробиться.
Не знаю, сколько уже прошло времени. Здесь оно течёт иначе.
Иногда я хожу от окна к окну и смотрю в них. Там обычные люди занимаются своими делами, даже не подозревая, что за ними следят. Возможно, даже сейчас, когда вы читаете этот текст, кто-то там, за зеркалом, внимательно следит за вами…