Боль города на правом берегу. История бывшего заложника Беслана

Для восьмиклассника Стаса Бокоева из школы №1 Беслана захват заложников закончился в трупном мешке. Врачи в палатке МЧС осмотрели окровавленного мальчика и не услышали его сердцебиения. Санитары начали запаковывать тело ребенка в черный полиэтилен и… раненый в горло Стас закашлял.

За 14 лет, которые минули со дня трагедии, бывший бесланский заложник Станислав Бокоев впервые согласился пообщаться с журналистами. «Регион online» узнал, почему он всего один раз после теракта побывал в спортзале и как, пережив Беслан, парень еще раз попал в ловушку смерти и снова выжил.

«Было не страшно»

Воспоминания Стаса похожи на воспоминания других бывших заложников в бесланской школе. Очередное первое сентября, солнечный день на старте нового учебного года, праздничная линейка, мальчишки в белых рубашках, девочки с бантами, учителя с букетами цветов. Потом стрельба, паника и душный спортзал, который для многих стал последним кровом.

— Не люблю вспоминать этот случай. Редко о нем говорю… Я провел в спортзале все три дня. Сначала думал, что это розыгрыш, поэтому, наверное, не боялся. Через несколько часов стало понятно, что это настоящие террористы, о которых часто говорили в новостях по телевизору. После этого тоже не было страшно… — рассказывает Стас.

Он вспоминает, что видел труп мужчины в крови, когда шахидки выводили мальчиков в туалет. Говорит, что даже тогда не испугался.

Мальчик попал в спортзал один. Старшая сестра уже закончила школу и в 2004 году поступила в медицинский университет. Мама задержалась и не успела прийти к началу линейки. Стас вместе с двоюродным восьмилетним братом вышли из дома пораньше. Они вместе оказались в заложниках, но сидели далеко друг от друга. Позже стало известно, что мальчик погиб.

— Помню, что сильно хотелось пить. Воздух был спертый, было душно. Представлял кран, который был во дворе школы, какая в нем прохладная вода, как напьюсь, вымою руки и лицо… Встал, чтобы пойти к нему и тут громыхнул первый большой взрыв, — продолжает Стас.

Затем рванула вторая бомба и заложники начали вылазить в окна спортивного зала, стекла в которых выбило взрывной волной.

— Я получил ранение в шею, кровь текла очень сильно, из горла выходил воздух. Перевязал себе рану какой-то тряпкой, которая попалась под руку. Как в боевике, честное слово… Из спортзала меня никто не вытаскивал, не выводил. Сам залез на подоконник и спрыгнул. Там я попал в руки каких-то людей, который донесли меня в палатку МЧС, — говорит Стас.

Тринадцатилетний мальчик потерял сознание, а врачи подумали, что он умер, и передали ребенка санитарам. Те положили его в патологоанатомический мешок…

Жизнь началась с теракта

Стас болеет с детства. Возможно, поэтому мальчик не растерялся от боли при ранении. Он привык к неважному самочувствию, уколам, капельницам, перенес несколько операций.

— Я родился с синдромом Зиверта-Картагенера. У меня болеют легкие, а внутренние органы расположены зеркально. Врачи посчитали, что я умер, потому что не услышали как бьется сердце. Искали слева, а оно билось справа, — поясняет Стас.

В теракте он получил серьезное ранение в трахею и множество осколочных ранений. Первую помощь ребенку оказали в Северной Осетии, затем отправили на долгую реабилитацию в Москву. Голос к восьмикласснику вернулся через несколько месяцев.

— После теракта долго лечился… Кололи так много уколов, что вены на руках «спрятались», кололи в ноги, под ключицы… — делится Стас.

Стас Бокоев говорит, что его взрослая жизнь началась именно с теракта в школе. Тогда одни жители небольшого города лишились здоровья, другие навсегда остались без родителей или детей, многие потеряли жизнь. Стас уверен, что наравне с потерями его земляки многое обрели.

— То, что осталось после теракта со мной, нельзя измерить, потрогать, ощутить. Это любовь к жизни, силы преодолевать трудности, бороться и бесконечно благодарить, что все вышло именно так, а не иначе, — рассуждает молодой человек.

«Полувздохи»

За последние 14 лет он трижды видел смерть близко. Один раз в спортзале бесланской школы. Второй – когда шесть лет назад хоронил мать, умершую от рака. И третий – на больничной койке, когда врачи сказали ему о пересадке легких.

— Я понимал, что в моей жизни начался обратный отсчет. Я, например, мог не дожить до трансплантации, мне могли не подобрать донора… Все осложнялось, потому что легкие у меня тоже расположены зеркально. Левое – как правое, а правое – как левое. За такую трансплантацию возьмется не каждый хирург, это слишком нетипичный случай, — вздыхает Стас.

Потянулись долгие месяцы лечения, размышлений и переосмысления жизни. Бывший бесланский заложник говорит, что в это время сделал самое главное – дал себе возможность жить.

— До сих пор точно не знаю, что тогда произошло. Я лечился, изменил привычки в питании, занимался спортом и дыхательными практиками. Через семь месяцев пришел на контрольное обследование и… отказался от трансплантации легких. Врачи назвали перемены в моем организме чудом, — рассказывает Стас.

Сегодня Стас Бокоев живет в Москве, занимается видеомонтажом и пишет песни. Здоровье его по-прежнему нельзя назвать отменным. Например, по утрам он не может сделать полноценные вдох и выдох. Живет на «полувздохах».

— Прошу не ношу легче, а плечи крепче, — признается Стас. – Люблю каждый день своей жизни. И даже те три дня в сентябре 2004 года… И каждый из дней, что я провел в больнице с пневмонией. И даже тот день, когда подумал, что не доживу до пересадки легких. Всякий раз, когда мне нужно сделать вздох, чтобы наполнить организм кислородом, я мысленно благодарю свои легкие и Бога за то, что могу дышать хотя бы так.

«Никогда не захожу в спортзал»

Родной город Стас Бокоев любит. Правда, когда бывает там, никогда не заходит в школьный спортзал.

— Всего один раз после захвата заложников я был в спортзале. На детском кладбище провел буквально пару минут. Положил цветы на могилу к двоюродному брату, посмотрел на его фото и ушел, — признается Стас.

Он говорит, что для него бесланская трагедия осталась в прошлом.

— Я не ношу черную повязку в дни траура, мои рубцы внутри. У меня давно отболело, плоды этой боли я пожинаю до сих пор. То, что я потерял в дни теракта, уже не вернуть. То, что приобрел, нести туда не хочу, — говорит Стас.

Он говорит, что последние 14 лет Беслан дышит постоянным и непрекращающимся горем. Зло, попавшее в город на правом берегу Терека, глубоко пустило свои корни.

— Сегодня Беслан нуждается в добре и свете, но вместо этого там растут дети, которые каждый новый учебный год встречают с дрожащими от страха коленками. И я нахожу это неправильным, — делится своими мыслями молодой человек.

Стас Бокоев уверен, что забыть трагедию и стереть ее из памяти невозможно, но можно сделать кое-что другое:

— Любить жизнь такой, какая она есть. Я хочу, чтобы жители Беслана, чьи родные не выбрались из спортзала, поняли это.