Блокада Ленинграда: можно ли было предотвратить крупнейшую гуманитарную катастрофу в истории Ч

-1 Восемьдесят лет назад, 27 января 1944 года, была окончательно снята блокада Ленинграда. Она продолжалась 872 суток, и за это время 1,09 миллиона жителей города погибли, почти все — от голода. Это была крупнейшая гуманитарная катастрофа в масштабе города за всю историю человечества. Для сравнения можно напомнить, что от стратегических бомбардировок в Западной Европе погибло вдвое меньше мирных жителей. Какие конкретно события привели к ленинградской катастрофе Можно ли было их предотвратить Реально ли было снабжать блокадников лучше, чтобы их умерло меньше Или снять блокаду военным путем ранее января 1944 года
В советское время число жертв блокады Ленинграда исчисляли лишь по документам учета умерших от голода (0,632 миллиона) и снарядов с бомбами (0,017 миллиона). Это была неоправданная методика, поскольку в городе, лишенном снабжения топливом и нормальной работы водоканалов, не работали канализация и водопровод, а дизентерия и другие болезни убивали голодных людей куда проще, чем обычно. Поэтому заметная часть жертв была засчитана за жертвы заболеваний.
Были и другие неточности статистики, но к 2020-м годам прокуратура Санкт-Петербурга набрала достаточно материалов, чтобы оценить число погибших в 1,09 миллиона. Из них лишь десятки тысяч погибли от обстрелов и бомбежек — остальные умерли от голода. Это был не просто крупнейший голод в истории любого населенного пункта, но и в принципе крупнейшая гуманитарная катастрофа в одном городе за всю историю Homo sapiens. Лондон, Берлин, Дрезден, Токио, Хиросима или Нагасаки — неважно, какую из городских катастроф мы попытаемся сравнить с блокадой: все равно число их жертв окажется на один-два порядка меньше.
Беспрецедентный — мы надеемся, что и в будущем — масштаб катастрофы мирного населения вызывает вопросы. Ясно, что так произошло за счет какого-то уникального сочетания факторов. Каких именно и могло ли быть иначе
Решение одного человека
В 2014 году телеканал «Дождь» иноагентом поставил еще один вопрос — и даже попытался провести опрос на эту тему: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней» Как ни странно, телеканал не был первым, кто его поставил, — в конце 1990-х, общаясь с нередкими тогда в России сторонниками нацистских идей, автор слышал практически идентичные: мол, достаточно было капитулировать, и голодных смертей в городе на Неве не случилось бы. И надо признать, что если не понимать ситуацию, сложившуюся в то время, то такая точка зрения может показаться логичной.
Однако ознакомление с документами войны показывает, что сама формулировка вопроса не имеет смысла. Действительно, по плану «Барбаросса» Ленинград планировали захватить. Однако по мере реализации плана настроение Гитлера постепенно менялось. В 20-х числах сентября 1941 года немецкие военные получили от него новые подробные разъяснения. Вот цитата из директивы штаба военно-морских сил Германии об уничтожении Ленинграда:
«2. Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса…
Прежние требования военно-морского флота о сохранении судостроительных, портовых и прочих сооружений, важных для военно-морского флота, известны верховному главнокомандованию вооруженных сил, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду общей линии, принятой в отношении Петербурга.
3. Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения».
Иными словами, несмотря на то что флот нацистской Германии очень хотел получить верфи и порт целыми, желание Гитлера уничтожить город — вместе с его населением — было так велико, что на соображения «давайте без фанатизма, хотя бы скотину и имущество не уничтожим» уже никто не обращал внимание.
Для нацистской идеологии существование русских было лишним явлением в принципе. И если какую-то их часть можно было оставить, то, как это позднее конкретизировал сам Гитлер в «Застольных беседах», только в формате сельского населения, которое запрещено учить считать дальше чем до 600, зато положено обучать как можно чаще прибегать к контрацептивам и абортам.
Естественно, что двухмиллионный город с длинной историей в такую концепцию «полезных русских» не укладывался. Поэтому если бы вдруг руководству СССР, перед лицом голода, пришла бы мысль Ленинград сдать, то немцы бы просто окружили город и сровняли бы его с землей, уничтожив 100 процентов тех, кто находился в нем на начало блокады.
В этом случае погибли бы все 2,44 миллиона человек (среди них 0,593 миллиона детей), бывших в городе на 4 сентября 1941 года, перед началом блокады. Что на 1,35 миллиона человек больше, чем погибло в нашем варианте истории.
Таким образом, правильный ответ на вопрос телеканала «Дождь» таков: «В случае сдачи Ленинграда, чтобы спасти сотни тысяч жизней, — мы бы потеряли миллионы жизней, гораздо больше, чем вышло на деле».
Почему до этого дошло и можно ли было не допустить блокады
Ленинград находился на большом удалении от границ, и, естественно, противник не мог бы достичь его без крупных ошибок в оборонительных действиях приграничных фронтов, в первую очередь Северо-Западного фронта, с высокой скоростью потерявшего всю Прибалтику. Однако даже после этого силы для обороны все еще были немаленькими — на 23 августа 1941 года Ленинградский фронт имел живой силы сравнимо с противником (часть сил немецкой группы армий «Север»). Проблемой было, однако, не только то, что у этих людей было не очень много танков и исправных самолетов. Ключевым узким местом была нехватка умелых командующих фронтов.
Достаточно беглого взгляда на карту боевых действий, чтобы заметить: советские войска очень серьезно распыляли силы, позволяя себе в обороне иметь необоснованно растянутый фронт, прикрытый «равномерно». В итоге немцы, создавая «кулаки» на выбранных ими направлениях, получали на них куда большее превосходство в силах, чем имели на фронте в целом.
При обычных условиях обороняющиеся отслеживают силы противника и сами концентрируют свои силы против «кулаков» врага. Но это требует хорошего понимания, где может наступать противник, а также оперативно действующей разведки. Командующий Ленинградским фронтом М. Попов не продемонстрировали ни того, ни другого. Попова 5 сентября 1941 года сняли, заменили Ворошиловым, но его успехи оказались не лучше. Тогда 13 сентября на смену Ворошилову в Ленинград прибыл Жуков — первый приличный командующий фронтом на этом направлении.
Как ни странно, руководство группы армий «Север» до 20 сентября никто еще не поставил в известность о том, что Ленинград брать не надо, и она активно пыталась захватить его. Удар по Шлиссельбургу 8 сентября 1941 года, начавший блокаду города на Неве, не рассматривался ею как ключевое действие — основные немецкие силы все еще были сосредоточены на попытках взять Ленинград.
Если бы группа немецких армий имела более ясное представление о приоритетах Берлина, ей было бы логичнее сосредоточить больше сил к востоку от города, чтобы сразу после Шлиссельбурга откинуть не очень сильную советскую 54-ю армию на восток, заняв Новую Ладогу и Волхов. В таком случае все было бы очень плохо: снабжать Ленинград пришлось бы по куда более длинной линии, идущей через Ладожское озеро, и жертв среди горожан было бы много больше.
Но все шло так, как шло: Жуков, приняв командование с 13 сентября 1941 года, сконцентрировал силы на ключевых направлениях немецких ударов, и дальше наступательных успехов непосредственно у города немцы не имели. Однако и попытки советской стороны деблокировать город — а они начались сразу же, 10 сентября 1941 года — ни к чему не привели.
Чтобы понять, насколько важными были в тот момент именно полководческие решения, стоит вспомнить, как случилось установление блокады — захват Шлиссельбурга. Вот как командующий 54-й армией Кулик, подчинявшийся не Жукову, а непосредственно Ставке (сама идея прямого управления армией за тысячи километров, конечно, вызывает вопросы), описывает падение Шлиссельбурга:
«Захват Шлиссельбурга нужно отнести за счет общего вранья и незнания дел высших начальников, как обстоит дело на месте. И они меня обнадежили, что в этом районе все обстоит благополучно, а я как раз в период, когда армия сосредоточивалась, выехать на место не мог и доверился штабу 48-й армии и его командующему, что они не допустят противника в направлении Шлиссельбург. Я был целиком занят организацией перегруппировки для захвата станции Мга. Я бы мог в этот период бросить одну сд дивизию, которая бы не допустила захвата Шлиссельбурга».
Можно уверенно сказать: отправь Ставка Жукова на ленинградское направление в августе 1941 года, а не 13 сентября — и блокады города не случилось бы. Везде, где Жуков в 1941 году командовал фронтом, ему удавалось эффективно массировать силы и останавливать противника до достижения немцами их оперативных целей. Точка зрения Ставки, впрочем, тоже ясна: в августе 1941 года у нее не было понимания того, что командование Ленинградского фронта настолько слабо, что несмотря на существенные силы (у Жукова на 13 сентября их было меньше, чем у его предшественников в августе) не сможет остановить вермахт на дальних подступах к городу.
Реально ли было снабжать город лучше — чтобы не допустить миллиона голодных смертей
На первый взгляд сам по себе факт взятия Шлиссельбурга не должен был привести к голоду. Ладога с I тысячелетия нашей эры была активным маршрутом водных перевозок. Что мешало снабжать город через нее Кое-что мешало: судоходство в мирное время шло через тот же самый захваченный Шлиссельбург, по каналам. И вели его в основном на баржах, буксировавшихся немногочисленными на Ладоге самоходными судами. Их было достаточно, пока баржи водили через безопасные в смысле волн каналы.
Но собственно через озеро, осенью не очень спокойное, баржи водить было сложнее. Маршрут выходил длиннее, а средняя скорость на нем — ниже. Более того: портовых сооружений на берегу Ладоги со стороны Ленинграда не осталось, и их надо было импровизированно строить прямо в ту осень 1941 года. Сильные штормы уже в октябре начали прерывать навигацию, а в ноябре за ними пошел лед — уже не дававший плавать, но еще не позволявший в силу недостаточной толщины по нему ездить.
Все это означало, что оперативно завезти в город много продовольствия было объективно невозможно. Всего за осень 1941 года «водой» завезли 45 тысяч тонн продуктов питания — больше, чем любого другого вида грузов. Обратными рейсами вывозили людей. Но для города с парой миллионов жителей — а именно столько их оставалось, потому что при такой импровизированной логистике много не эвакуируешь — это было очень немного.
Реальная потребность в продовольствии, при которой не возникает голод или ослабленное состояние организма, делающее человека легкой добычей болезней, составляла порядка килограмма в сутки на человека. То есть при нужде в двух тысячах тонн продовольствия в сутки поставки после 8 сентября и до конца года должны были составить порядка 220 тысяч тонн (напомним, что только муки до 11 сентября 1941 года в городе расходовали 2100 тонн в сутки). На практике было меньше (510 тонн муки с 20 ноября, например).

.