Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

«Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала
В лихолетья войн и революций отдельная человеческая жизнь сильно падает в цене. Кажется, что какие-то адские силы перемалывают людей, лишая их возможности сопротивляться. Адмирал Александр Васильевич Колчак был одним из тех немногих, кто в самом тяжелом положении всегда оставался собой.
«Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», а «если что-нибудь страшно, надо идти навстречу — тогда не так страшно», — эти простые правила, когда-то сформулированные им в разговоре с Анной Тимиревой, позволили ему не превратиться в заложника судьбы ни в арктической пустыне, ни в тюремной камере.
В семье капитана Василия Ивановича Колчака 4 ноября 1874 года родился сын Александр. Небогатую и не особо знатную семью можно было считать типичной для служилого дворянства. Хотя, по семейному преданию, род восходил к турецкому военачальнику Илиасу-паше Колчаку, коменданту взятой русскими в 1740 году крепости Хотин, достоверно будущий Верховный правитель мог проследить свою родословную только до прадеда — украинского казака Лукьяна Колчака.
Впрочем, нельзя не согласиться с известным историком Павлом Зыряновым, написавшим обстоятельную и интереснейшую биографию Колчака, что достаточно взглянуть на любую фотографию адмирала, чтобы убедиться: восточное происхождение — вряд ли только предание.
Отец Александра делал неспешную карьеру, представляя военно-морское ведомство на петербургском Обуховском заводе. Сына отдал учиться в классическую гимназию. Но — не сложилось, и уже через год Александр поступает в Морское училище, которое было основным поставщиком офицерских кадров для военного флота империи.
Он учился упорно, почти фанатично (видимо, так делал в жизни все). В 1895 году молодой мичман отправился на крейсере «Рюрик» в дальнее путешествие — из Балтийского моря в Тихий океан с заходом во Владивосток и японские порты.
Флот переживал в ту пору не лучшие времена. За внешним блеском и кажущейся мощью скрывалось множество проблем: чрезмерно бюрократизированное управление, недостатки стратегического планирования, техническая отсталость, рутинная подготовка офицеров и матросов, пропасть, простиравшаяся между теми и другими. Не случайно именно матросы стали позже, во время революционных потрясений 1905—1906 и 1917 годов, наиболее взрывоопасной частью вооруженных сил.
Отсутствие живого дела необычайно угнетало молодого Колчака. «На таких судах служат, но не живут, а мнение мое, что на судне надо жить, — настаивал он, — надо так обставить все дело, чтобы плавание на корабле было бы жизнью, а не одной службой, на которую каждый смотрит, как на нечто преходящее».
Не ограничиваясь выполнением обязанностей вахтенного офицера, Колчак много занимается гидрологией и океанологией Тихого океана, обнаружив, как мало он изучен.
Вернувшись с кораблем в Петербург, безрезультатно просится в команду знаменитого уже в ту пору вице-адмирала Степана Макарова, который собирался на ледоколе «Ермак» в первое полярное плавание. Подумывает даже об оставлении службы, мечтая отправиться то в Калифорнию, то на Англо-бурскую войну в Южную Африку (конечно, защищать независимость буров).
Его внутреннее беспокойство — качество многих путешественников и первооткрывателей — резко контрастировало с полусонным состоянием русского морского офицерства (да и всей страны по большому счету).
Арктическая легенда
Можно представить, с каким восторгом в конце 1899 года Колчак принял приглашение участвовать (в качестве вахтенного офицера и ученого-гидролога) в Русской полярной экспедиции на шхуне «Заря», снаряженной Императорской Академией наук для изучения морского пути вдоль северного побережья Евразии в Тихий океан.
Одной из целей экспедиции было также обнаружение легендарной «Земли Санникова» — суши, предположительно располагавшейся в океане к северу от Новосибирских островов. Ею бредил руководитель экспедиции — геолог барон Эдуард Васильевич Толль.
История этого плавания, продолжавшегося несколько лет, полна драматических и даже трагических страниц. Необычайно нервный и честолюбивый Толль не слишком разбирался в морском деле, а «Заря» была не в лучшем состоянии, да и вообще не очень годилась для длительного плавания во льдах.
В мае 1902 года, несмотря на накопившуюся за два года усталость, руководитель принял крайне рискованное решение: небольшой партией, на санях отправиться на окруженный льдами остров Беннетта (за ним, как считалось, и располагалась «Земля Санникова»)… А через несколько месяцев, когда «Заря» попыталась перед началом зимы забрать товарищей, она не смогла и близко подойти к острову. Толль и трое его спутников оказались в западне.
7 января 1903 года в Петербурге в Академии наук состоялось экстренное совещание. Обсуждались способы спасения партии. Предпочтение было отдано проекту, по-видимому, придуманному Колчаком и выглядевшему достаточно безумно: не привлекая крупных судов, добраться до острова Беннетта на вельботе (небольшой китобойной шлюпке).
По льду ее предполагалось тащить волоком, а при необходимости — спускать на воду. Именно этот план и был утвержден, а Колчак назначен руководителем спасательной экспедиции.
Переход в тяжелейших условиях продолжался три месяца. Но добравшись в конце концов до цели, Александр Васильевич и его спутники обнаружили лагерь Толля покинутым. В оставленной бароном записке, датированной 26 октября, лаконично сообщалось: «Отправляемся сегодня на юг. Провизии имеем на 14—20 дней. Все здоровы».
Это звучало как смертный приговор, ведь шансы для истощенных людей выбраться с острова полярной зимой были нулевыми. Видимо, Толля погнала на верную смерть перспектива погибнуть от голода, сидя на месте. Почему же он не позаботился о заготовке запасов летом На этот вопрос ответа нет.
Возвращались с тяжелым сердцем. К декабрю по вставшему льду экспедиция добралась до материка. Здесь Колчака ждал сюрприз: его встревоженная невеста, воспитанница Смольного института, утонченная Софья Омирова, не в силах усидеть в столице, примчалась навстречу жениху за Полярный круг.
Четырехлетняя полярная эпопея Колчака тем временем подходила к концу, сделав знаменитым и его самого, и арктические просторы. В феврале 1906 года после сделанного Колчаком доклада о ходе и итогах экспедиции Русское географическое общество присудило ему свою высшую награду — Большую Константиновскую медаль.
Прозвище Колчак-Полярный, закрепившееся за ним на флоте, Александр Васильевич подтвердил, став одним из инициаторов новой полярной экспедиции в 1909–1910 годах, когда два специально построенных под его наблюдением стальных судна — «Таймыр» и «Вайгач» — пробивались через арктические льды уже не с запада, а с востока.
Стоит сказать, что именем Колчака был назван открытый экспедицией Толля остров в Таймырском заливе Карского моря. (Правда, в советское время память об адмирале, конечно, старательно вымарывалась, а остров с 1937 года и до 2005 года носил имя другого участника экспедиции — «простолюдина» Расторгуева.)
От войны до войны
Известие об атаке японским флотом русской базы в Порт-Артуре застало Колчака в Якутске. Он мгновенно решил, что просто обязан быть в гуще событий, тем более находясь так близко к Дальнему Востоку. В Иркутске спешно сыграли свадьбу, и уже 9 марта 1904 года, попрощавшись с женой, герой выехал в Порт-Артур.
В истории России немного войн, оставивших после себя столь же тяжелое чувство горечи и недоумения. Особенно тяжело пришлось, как известно, флоту. Недостатки в его организации вышли наружу все и сразу. Как будто внезапно оказалось, что кроме погибшего в самом начале боевых действий Макарова на море у России просто нет достаточно способных и ответственных руководителей.
Поначалу вроде бы случайные, неудачи следовали одна за другой, превращаясь в закономерность. Венцом этого процесса оказалась, конечно, Цусима — название, ставшее синонимом военной катастрофы.
Для Колчака, привыкшего всякую, даже не имевшую к нему прямого отношения неудачу воспринимать как личную, это было очень нелегкое время. От лейтенанта, служившего в Порт-Артуре сначала на крейсере «Аскольд», затем командовавшего небольшим и не слишком современным миноносцем «Сердитый», а в конце осады переведенного на берег руководить артиллерийской батареей, конечно, мало что зависело.
Неудивительно, что, по свидетельству очевидца, Колчак все время пребывал в мрачном настроении. Старался сделать все, что было в его силах. Несмотря на болезнь и ранение, он оставался в строю вплоть до сдачи крепости, после чего попал в госпиталь. А потом только в июне 1905-го вернулся из японского плена в Петербург.
Больше полугода ушло на то, чтобы прийти в себя и наконец разобрать отложенные на время войны материалы полярной экспедиции. В стране шла революция. Еще одним ударом по престижу флота стало восстание на броненосце «Потемкин». В ноябре взбунтовалась уже добрая половина черноморских матросов.
В этой обстановке несколько молодых младших офицеров создали «Петербургский военноморской кружок». Именно им принадлежал почин — сформулировать принципы военно-морских реформ. Заручившись поддержкой на самом «верху», у императора, Колчак и его единомышленники сумели добиться создания Морского генерального штаба, которому предстояло заниматься стратегическим планированием. Александр Васильевич стал его деятельным сотрудником.
«Рассерженная молодежь» дала восстановлению флота очень серьезный импульс. В Морском Генеральном штабе Колчак доказал себе и окружающим, что способен и решать самые сложные интеллектуальные задачи, и быть настойчивым в отстаивании своих идей.
«Его сухое, с резкими чертами лицо дышало энергией, — вспоминал депутат III Думы Никанор Савич, — его громкий мужественный голос, манера говорить, держаться, вся внешность — выявляли… волю, настойчивость в достижении, умение распоряжаться, приказывать, вести за собой других, брать на себя ответственность».
Недостатки — всегда оборотная сторона достоинств. Порывистому и горячему Колчаку явно не хватало терпения, готовности к компромиссам, способности к «обходным маневрам». Собственно, он никогда и не считал себя политиком, предпочитая воинское достоинство.
Сталкиваясь с инертной и анонимной бюрократической машиной, с сопротивлением не открытым, а глухим, он нередко терял терпение и выходил из себя. Бросаться на врага с открытым забралом, встречать трудности лицом к лицу — этим принципам Колчак остался верен до конца.
В борьбе с бюрократией победитель всегда известен заранее. Устав от нее, в 1909–1910 годах Александр Васильевич вернулся к полярным исследованиям, а в 1912-м принял приглашение командующего Балтийским флотом адмирала Николая фон Эссена служить под его началом.
Из столицы пришлось переехать, а между тем еще в 1910-м в его семье появился первенец — сын Ростислав. Отношения супругов стали непростыми: чрезмерная, как казалось Софье Федоровне, увлеченность мужа делом, готовность ради него в любой момент ехать на край света вызывали у нее немалое внутреннее сопротивление.
Начало мировой войны не стало для Колчака сюрпризом: к ней готовились, ради будущей победы он сам работал много лет. Правда, Балтийский флот по-прежнему рассматривался Ставкой как сугубо вспомогательная сила, призванная прикрывать Петербург и побережье. Сухопутное командование не верило во флот.
И все же 1914–1916 годы не были похожи на тяжкое порт-артурское «сидение»: многое удавалось, да и сам Александр Васильевич стал другим. Возглавив дивизию миноносцев, самого активного и подвижного тогда типа кораблей, контр-адмирал Колчак явно оказался на своем месте. За одну из операций он получил высшую боевую награду империи — Георгиевский крест.
В 1915 году в его жизни произошло еще одно важное событие, значение которого он, правда, понял не сразу. В январе он познакомился с 22-летней Анной Васильевной Тимиревой. Она была внучкой Ивана Вышнеградского, известного математика, дельца и министра финансов при Александре III, дочерью талантливого музыканта Василия Сафонова и… женой хорошего знакомого Колчака — капитана 2-го ранга Сергея Тимирева.
«Не заметить Александра Васильевича было нельзя, — вспоминала она много позже, — где бы он ни был, он всегда был центром». В маленьком офицерском мире Гельсингфорса (ныне Хельсинки) встречи происходили постоянно. Дружили семьями.
«Где бы мы ни встречались, всегда выходило так, что мы были рядом, не могли наговориться, и всегда он говорил: „Не надо, знаете ли, расходиться — кто знает, будет ли еще когда-нибудь так хорошо, как сегодня“. Все уже устали, а нам — и ему, и мне — все было мало, нас несло, как на гребне волны».
«Я думаю, что если бы меня разбудить ночью и спросить, чего я хочу, я сразу бы ответила: видеть его», — добавляла она. Отношения сложились сугубо платонические, но напряжение в обеих семьях росло. «Вот увидите, — говорила Софья Федоровна, — Александр Васильевич разойдется со мной и женится на Анне Васильевне».

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

Лед и пламя адмирала: биография Александра Колчака. Ч.-1 «Ничто не дается даром, за все надо платить — и не уклоняться от уплаты», — гласил один из принципов адмирала В лихолетья войн и

.

Предыдущая запись Я убийца!
Следующая запись Невероятные приключения главного ломбарда империи

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *