КАК СУВОРОВСКИЕ «ЧУДО- БОГАТЫРИ» ЕДВА УНЕСЛИ НОГИ ОТ АРМИИ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ФРАНЦИИ.
Для начала поясним кого Суворов называл «чудо-богатырём». В отличие от фразы о собственных солдатах, это зафиксировано в документе.
В письме своему племяннику А. Горчакову (октябрь 1796 г.) он сообщал: «О, как шагает этот юный Бонапарт! Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей. Он обошел Альпы, как будто их и не было вовсе. Он спрятал в карман грозные их вершины, а войско свое затаил в правом рукаве своего мундира. Казалось, что неприятель тогда только замечал его солдат, когда он их устремлял, словно Юпитер свою молнию, сея всюду страх и поражая рассеянные толпы австрийцев и пьемонтцев. О, как он шагает! Лишь только вступил на путь военачальства, как уж он разрубил Гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска более не надобно.
Противники его будут упорствовать в вялой своей тактике, подчиненной перьям кабинетным, а у него военный совет в голове. В действиях свободен как воздух, которым дышит. Он движет полки свои, бьется и побеждает по воле своей!»
Этот документ не только ставит крест на передернутой слухами фразе про «пора унять молодца», но и проливает свет на успехи Суворова в его единственной кампании, в которой он сражался с серьезным противником. В 1799 году Суворов фактически снял кальку с действий Бонапарта в 1796 году, а швейцарский поход Суворова окончился полным провалом: возможно, потому, что юный учитель туда не углублялся маршрутов проложено не было.
Непосредственный ученик-подчиненный Бонапарта (французский генерал Андре Массена) сдал экзамен «на отлично», заставив Суворова поспешно отступать, простите за каламбур, по чертовски опасному маршруту, на котором он загубил огромное количество солдат (крепостному царству рабов не жалко они ничего не стоят) и еще около 7000 оставил пленными. Этих несчастных жертв амбиций Российской империи без взаимообмена, обмундировав за счет казны Франции и разрешив офицерам носить оружие, ставший консулом Бонапарт, возвратит Павлу 1.
Роковой «авось»
В зарубежных учебниках истории военного искусства отношение к этой операции (явившейся одним из эпизодов действий Второй коалиции европейских монархов против революционной Франции) не столь восторженное. Уже такой авторитетный современник Александра Суворова, как Карл фон Клаузевиц (известный прусский военный теоретик), находившийся в 1799 году по отношению к России на позициях нейтрально-благожелательного наблюдателя, рассматривал Швейцарскую операцию как крупную неудачу войск антифранцузского союза.
Даже апологетический фильм сталинской поры «Суворов», большая часть которого посвящена как раз Альпийскому походу, не смог затушевать весьма неприятный вопрос: почему одерживая, по версии сценария, одну беспримерную победу за другой, русские с каждым разом оказывались во все более удручающем положении В ту пору, правда, все было принято списывать на «козни немцев» (в данном случае австрийцев).
Но такие объяснения всерьез рассматривать вряд ли стоит: австрийцы, да и все прочие союзники, были заинтересованы в победе над французами даже больше русских, поскольку, в отличие от них, воевали не только за идею восстановления королевской власти в Париже, а рассчитывая на весьма обширные территориальные приобретения.
К слову, до того момента, когда войска Суворова прибыли в Италию, дела Второй коалиции шли весьма успешно. Противники Франции меньше, чем за год, сумели вернуть все, что молодой французский генерал Бонапарт завоевал в финале первой войны против союза монархов всей Европы. На этот раз англичане быстро разгромили французский флот в Средиземном море, отрезав Наполеона, поторопившегося переправиться в Африку со своими наиболее надежными полками, от Европы.
Австрийцы также в конце зимы начале весны 1799 года нанесли французам чувствительные поражения в Германии при Острахе и Штокахе, а в Италии выиграли крупное сражение у Маньяно, заставив неприятеля отойти к западу от границ Священной Римской империи.
Победы австрийского войска объяснялись, в первую очередь, его численным перевесом над французским: 255 тысяч австрийцев против 181 тысяч французов и 56 тысяч ополченцев из республик-сателлитов (в Голландии, Италии и Швейцарии). Однако для решительной победы над французами австрийцам требовался еще больший перевес в силах.
Именно в этот момент в главную квартиру Итальянской армии приехал фельдмаршал Суворов и принял командование над объединенными войсками коалиции, располагавшимися между швейцарскими Альпами и Адриатическим морем.
Российские части на юг Европы прибывали по ходу всего периода боев. Всего в четыре захода прибыли 65 тысяч солдат (корпусы Розенберга, Ребиндера, Римского-Корсакова и Конде)*. Но первые операции Суворову пришлось начать, имея под руками преимущественно австрийские войска. Он сразу же приступил к активным наступательным действиям и за четыре месяца завоевал большую часть северной Италии. Республики, насажденные там французами, были уничтожены. На их месте возродились Папское государство и Неаполитанское королевство.
В августе Суворов планировал ударить по Генуэзской Ривьере, однако к этому времени руководители Второй коалиции пересмотрели свои стратегические приоритеты, решив вторгнуться во Францию не с юга, а из Швейцарии. Но поскольку там находилась сильная армия республиканцев во главе с генералом Массеной, то сначала необходимо было разбить ее. Так родился замысел Швейцарской кампании, осуществление которого Петербург и Вена по взаимному согласию возложили на Суворова.
В конце августа 1799 года Суворов получил рескрипты императоров Павла I и Франца I, предписывавшие оставить австрийские части обороняться в западной Италии, а с русскими полками идти на север к южным отрогам Альп. Там следовало включить в свою группировку только что прибывший корпус Римского-Корсакова и австрийцев, занимавших в том районе горные позиции.
7 сентября (все даты по новому стилю) Суворов доложил об окончании приготовлений к выступлению. На следующий день во главе обоих русских корпусов он уже двигался на запад. Но далеко уйти не удалось. Узнавшие о его передислокации французы логично предположили, что любая задержка может пойти во вред неприятельским планам и демонстративно оживились, обозначив попытку деблокады стоявшей неподалеку крепости Тортона, в которой еще держался республиканский гарнизон. Суворову пришлось вернуться обратно и дожидаться падения цитадели. 11 сентября полководец повторно выступил в направлении Швейцарии.
15-го числа он достиг предгорьев Альп. Здесь кончалась колесная дорога, что вынуждало сменить тележный обоз на вьючный, однако мулы прибыли с опозданием на пять дней. Подобные неувязки на войне случаются часто, требуя от военачальников вносить коррективы в замыслы, но Суворов решил рискнуть и оставил планы без изменений, просто сместив их во времени. Забегая вперед, отмечу, что обе задержки вошли в число причин будущего поражения русской армии и сил коалиции.
Однако Суворов такого исхода не предвидел и, двигаясь на новое место, разработал такой проект операции по разгрому швейцарской армии Массены, который большинство мировых авторитетов в области теории военного искусства называют авантюрным, а отечественные исследователи тактично именуют «опередившим свое время».
Суть суворовского плана заключалась в попытке организации синхронного взаимодействия русско-австрийских частей, раскиданных на более чем 150-километровом фронте, протянувшемся с юга на север через все альпийские хребты вогнутой на восток дугой. Нижней ее точкой являлось местечко Таверно, где находился Суворов с 21 500 русских солдат. Выше, от перевала Сен-Готард до Цюрихского озера, располагались австрийские корпуса Штрауха (4000), Ауфенберга (2500), Линкена (4000), Елачича (5000) и Готце (10500). Верхним концом дуги служил район Цюриха, где базировалось 27 тысяч русских Римского-Корсакова (всего 74 500).
Суворову, Штрауху и Ауфенбергу противостояли две бригады Лекурба (8700). Елачича и Линкена сдерживала бригада Молитора (2600). Готце имел противником дивизию Сульта (12 700), а Римский-Корсаков главные силы Массены (37 000) всего 61 000. Превосходство республиканцев в двух последних группировках нейтрализовывалось очень сильными позициями, которые русские и австрийцы занимали по берегам крупных горных рек Лиммат и Линт.
Суворов рассчитывал добиться успеха путем молниеносного концентрического наступления всех групп союзных войск, сходящихся в одном направлении. Главный удар наносил корпус самого Суворова, начинавший атаки на два дня раньше других. Он должен был по кратчайшему направлению «срезать» выпуклость дуги, а затем «кувалдой» обрушиться на основные силы Массены и расплющить их о «наковальню», роль которой играли полки Римского-Корсакова. Австрийцы в этом сценарии выполняли роль «загонщиков».
Таким образом, действия замышлялись по принципу, который Мольтке-старший через несколько десятков лет отлил в короткую формулу: «Врозь идя, вместе драться». Однако Мольтке жил в эпоху телеграфной связи, но в 1799 году приказы доставлялись при помощи курьеров, что лишало полководца возможности своевременно влиять на события в отдаленной местности.
Другими словами, элементы авантюры в суворовском плане неоспоримы. Почему фельдмаршал остановился на таком варианте, теперь уже, конечно, не скажет никто. Можно лишь предположить, что в данном случае полководца подвело то, что в прошлом он чаще всего воевал с турками. Привычка переоценивать себя и свою фортуну великое дело. Без сомнения, имей Суворов и на этот раз противником неповоротливые, плохо обученные османские войска, «швейцарский план» удался бы полностью. Но противниками Суворова были французы во главе с генералом Массеной одним из лучших французских военачальников (позже он войдет в когорту знаменитых наполеоновских маршалов).
Финал славной карьеры
Массена не стал ждать, а немедленно повел собственную контригру, разрушив все суворовские планы. Первым делом он поодиночке разбил австрийцев Готце и русских Римского-Корсакова. Суворова же тем временем задержали специально выделенные заградотряды. После этого французы получили возможность бросить на него главные силы. В итоге российский фельдмаршал оказался на полдороге окруженным количественно превосходящим неприятелем. Неверно рассчитав тактику противника, Суворов попал в ловушку, вырваться из которой ему удалось лишь чудом и ценой колоссальных потерь.
События разворачивались следующим образом.
21 сентября Суворов двинулся от Таверно на север к перевалу Сен-Готард. Присоединив к себе корпус Штрауха, он 24 числа атаковал укрепившийся там 5-тысячный отряд французов. Несмотря на подавляющее численное превосходство атакующих, штурм затянулся на целый день и получился очень кровавым. Только вечером, когда небольшой отряд под командованием Багратиона сумел вскарабкаться по скалам в тыл республиканцам, те отошли с перевала**.
Оставив Штрауха в районе Сен-Готарда прикрывать тылы, Суворов на следующий день соединился с корпусом Ауфенберга и направился в долину реки Рейсы, но был остановлен у первой же переправы через нее (Чертова моста) всего двумя или тремя сотнями неприятельских стрелков.
Пришлось опять терять время и ждать пока багратионовский отряд осуществит новый обход и заставит противника отступить. Однако французы успели частично разрушить мост, и переправа более чем 20-тысячного войска затянулась.
Задержки не позволили выйти в намеченный срок к Люцернскому озеру. Его берегов достигли только 26 сентября, с более чем суточным опозданием. Торопиться дальше уже было бессмысленно. Массена к этому времени внес в ход битвы коренной перелом.
Римский-Корсаков и Готце не знали о том, что суворовские полки отстают от намеченного графика и готовились перейти в наступление согласно «Плану общей атаки» 26 числа. Но Массена не стал дожидаться, пока «наковальня» обрушится на него, и атаковал ее сутками ранее. Французы форсировали считавшиеся почти неприступными реки Лиммат и Линт, захватив на их крутых скалистых берегах все укрепления союзников. К концу дня австрийцы были разгромлены, их командующий убит, а принявший на себя руководство генерал Петраш сумел собрать остатки полков только в полусотне километрах восточнее.
Корпус Римского-Корсакова в этот же день был окружен в Цюрихе. Бросив весь обоз и артиллерию, он с огромными потерями (до половины личного состава)*** прорвался за Рейн и, почти полностью утратив боеспособность, откатился к северному краю Боденского озера. Только Елачич и Линкен смогли перейти в наступление, как этого требовал суворовский приказ, но, обнаружив, что их соседи справа (Готце и Римский-Корсаков) перестали существовать, тоже отошли.
Таким образом, весь центр и северный фланг союзников оказались смятыми и уже не представляли никакой угрозы для республиканцев, а Массена получил возможность перенацелить большинство своих сил против суворовского корпуса. Русский фельдмаршал об этом не подозревал. К тому же у Люцернского озера на него обрушился груз еще одной ошибки. Оказалось, что карты не точны и указанная на них прежняя хорошая дорога на самом деле превращается в довольно посредственную тропу. Поэтому на следующий переход (в Мутенскую долину) длиной всего 15 километров пришлось потратить целых пять дней. Авангард во главе с полководцем достиг цели 27 сентября, а арьергард только 1 октября.
В Мутене Суворов, наконец, узнал о поражении своих подчиненных. Неутешительный финал всей кампании уже не вызывал сомнений, а лично для него и возглавляемых им солдат будущее выглядело практически безнадежно. Идти вперед и вступать в бой с трехкратно превосходившими основными силами Массены было равносильно гибели или плену, отступать назад поздно, ждать помощи неоткуда.
Здесь надо отдать должное русскому фельдмаршалу он среагировал мгновенно. Не дав противнику окончательно замкнуть кольцо, по труднопроходимым тропинкам Суворов совершил ряд неожиданных маневров и сумел пробиться из этого, как казалось большинству наблюдателей, смертельного капкана.
Клаузевиц писал, что великие полководцы даже отступают, как львы, рыча и огрызаясь во все стороны. Русский фельдмаршал хорошо проиллюстрировал эту мысль, сумев спасти не только собственную репутацию, но и честь всей царской армии. К 12 октября полки вышли из альпийских ущелий на территории, контролируемой австрийцами.
Тем не менее, материальные результаты прорыва выглядели печально. Обоз и артиллерию пришлось бросить на горных перевалах, и даже транспорт с ранеными полководец вынужден был оставить на милость победителей. Людские потери составили почти треть корпуса около 7000 человек. Для сравнения во всех своих полевых сражениях с турками Суворов в сумме не потерял такого количества солдат.
Отечественная историография в угоду мифу о непобедимости главного национального военного гения предпочитает обращать внимание преимущественно на сам факт прорыва и сопутствовавшие ему героические моменты. В результате поражение в Швейцарской кампании оказывается «замаскировано», а сама она распадается на три части.
Суворовский поход через Альпы, описываемый в эмоционально-восторженных тонах. Неудачное сражение Римского-Корсакова у Цюриха, изредка сухо упоминаемое как незначительная неудача неизвестно зачем оказавшихся там русских. И действия австрийцев, подаваемые в качестве открытого предательства.
Но если взглянуть на события через призму нормальной военно-исторической логики, то несложно разглядеть общую операцию, в которой все войска союзников в Швейцарии подчинялись Суворову и действовали согласно задуманному именно им единому плану, оказавшемуся неудачным.
При таком подходе мы получим, что за весь период боев в Альпах (со дня прибытия фельдмаршала 15 сентября по 5 ноября, когда начался отход суворовских частей из предгорий на зимние квартиры) русско-австрийские войска потеряли свыше 26 000 человек. Французы потеряли около 8000 солдат.
Суворов без всяких оговорок был выдающимся военачальником, однако Альпийский поход показал, что непобедимых полководцев не бывает. Суворов вообще
