Террор Колчака: почему белогвардейцы были обречены на поражение, и что вытворяли атаманские «гусары»

В середине 1919 года в армии Колчака были созданы осведомительные органы, которые должны были содействовать «подъему духа» войск и населения, непримиримому отношению к большевикам. Однако военные удачи привели к тому, что колчаковские генералы становились все более и более жестокими.
12 октября 1919 года генерал К. В. Сахаров, командующий Западной армией, издал приказ, требовавший расстрела каждого десятого заложника или жителя, а в случае массового вооруженного выступления против белых расстрела всех жителей и сожжения селения дотла.
Колчаковские пропагандисты преподносили акты репрессий как меры, необходимые для установления «законности и порядка». На деле это было оправдание того же произвола и беззаконности властей. Этот террор вызывал ответные действия со стороны крестьян, которые уходили в партизаны.
Многие колчаковские генералы вели преступную террористическую деятельность в Сибири, об этом свидетельствуют многие воспоминания участников и очевидцев гражданской войны.
Американский генерал В. Грэвс вспоминал:
«Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну подобно диким животным, убивали и грабили народ, тогда как японцы при желании могли бы в любой момент прекратить эти убийства. Если в то время спрашивали, к чему были все эти жестокие убийства, то обычно получали в ответ, что убитые были большевиками, и такое объяснение, очевидно, всех удовлетворяло. События в Восточной Сибири обычно представлялись в самых мрачных красках и жизнь человеческая там не стоила ни гроша. В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами».
Грэвс сомневался в том, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления адмирала Колчака. В конце своих воспоминаний Грэвс отмечает, что интервенты и белогвардейцы были обречены на поражение, так как «количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода».
Особенно недобрую память оставили отряды разных атаманов, предпочитавших действовать от имени регулярных армий. Их было много. Больше информации можно получить в книге Алексея Литвина «Красный и белый террор в России».
Расскажем про атамана Бориса Анненкова.
Следственное дело 37751 против него начали в мае 1926 года. В четырехтомном следственном деле, обвиняющем Анненкова и его бывшего начальника штаба Денисова, хранятся тысячи показаний разграбленных крестьян, родственников погибших от рук бандитов, действовавших под девизом: «Нам нет никаких запрещений! С нами бог и атаман Анненков, руби направо и налево!».
В начале сентября 1918 года крестьяне Славгородского уезда очистили город от стражников сибирских областников. На усмирение были посланы «гусары» Анненкова. В городе началась расправа: в этот день было замучено и убито до 500 человек.
Надежды делегатов крестьянского съезда на то, что «никто не посмеет тронуть народных избранников, не оправдались. Всех арестованных делегатов крестьянского съезда (87 человек) Анненков приказал изрубить на площади против народного дома и закопать здесь же в яму».
Деревня Черный Дол, где находился штаб восставших, была сожжена дотла. Крестьян, их жен и детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и ближайших деревень приводили к стоявшему на станции Славгорода поезду Анненкова, насиловали, потом выводили из вагонов и расстреливали.
Участник Славгородского крестьянского выступления Блохин свидетельствовал: казнили анненковцы жутко вырывали глаза, языки, снимали полосы на спине, живых закапывали в землю, привязывали к конским хвостам. В Семипалатинске атаман грозил расстрелять каждого пятого, если ему не выплатят контрибуцию.
Количество жертв не поддается точной оценке слишком мало документов, и сама практика террора не способствовала точному подсчету погибших. Белый террор погубил, по оценке И. С. Ратьковского, около 500 тысяч человек.
Ранее в историографии существовал перекос в сторону идеализации белого террора. Однако исследования А. М. Литвина и И. С. Ратьковского дали более реалистичный взвешенный взгляд.

.