Рыбы с ногами, человеколикий слон и мстительная вошь: три хоррор-манги о восстании животных

Человек убивает природу, но природа отомстит человеку. О грядущем болезненном конце антропоцена размышляют философы, а художники превращают эти опасения в натуралистичные хорроры. Предлагаем вашему вниманию три экологических хоррор-манги, где инициаторами зачистки Земли от людей выступают рыбы с ногами, гигантские бабочки и забавный слон-людоед.
Последние философские течения постгуманизм и спекулятивный реализм настойчиво заявляют о конце исключительности homo sapiens как правителя Земли.
В своих размышлениях на жанр хоррора опираются разные концепции: от «темной экологии» Тимоти Мортона и «мира-без-нас» Юджина Такера до «ктулхуцена» Донны Харауэй. Жуткие художественные истории о гибели человечества помогают анализировать трансмутации климата, монструозность озоновых дыр и последствия превращения природы в ресурс для капитализма. Давайте прочитаем японские графические хорроры как пророчества о мести животного мира.
Насекомые
Insect Princess (2013 2015), Масая Хоказоно, Ю Сатоми
24 апреля 1943 года в Харькове рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в своей лекции перед эсэсовцами сравнил евреев с вшами. Якобы для истребления вшей заключенных Аушвица, отобранных для немедленного уничтожения, отправляли в «дезинфекционные камеры» помещения, оборудованные фальшивыми душами. Перед входом им выдавали полотенце и мыло. Наверху, над бутафорскими душевыми лейками, стояли невидимые заключенным «дезинфекторы»: они ждали, пока тепло обнаженных тел не согреет воздух до оптимальной температуры 25,7 градуса по Цельсию. Тогда из заключенных высыпали кристаллы циклона Б средство на основе синильной кислоты, разработанное как раз для травли вшей. Чтобы убить одного человека, достаточно было четырех граммов этих кристаллов.
Сюжет Insect Princess напоминает историю из концлагеря с небольшой поправкой: расовую чистку на сей раз проводят сами насекомые.
В японской школе появляется девушка по имени Мунаката Кикуко. У нее во рту копошатся ленточные черви, в рукавах пиджака таятся мохнатые сумеречные бабочки, в опасной ситуации ее кожа ощетинивается волосками-жалами. Но почти никто этого не замечает: из-за секрета, который источает новенькая, в нее влюблены все одноклассники и преподавательский состав.
Мунаката человек с ДНК облученного радиацией насекомого превращает Токио в инсектоидный Аушвиц. Всё больше людей находят на себе едва заметные смертельные укусы, умирают от гротескного размера опухолей или задыхаются в роях плотоядных насекомых-некрофагов, подчиняющихся Мунакате.
Хоказано и Сатоми в своей манге демонстрируют альтернативную историю видов на Земле: насекомое куда более приспособленное к выживанию, радиации, климатическим катаклизмам и экстремальным температурам выкуривает человека, как паразита.
Или, скорее, уничтожает его как более слабую расу, осуществляя своего рода гигиену в духе дарвинизма.
От иллюстраций, на которых палочники заползают в рты живых людей, а гигантские бабочки копошатся на трупах, становится действительно жутко. Авторы манги прекрасно улавливают иррациональный страх перед, казалось бы, ничтожной ползучей тварью.
Мы боимся насекомых, потому что они инопланетные иные, и в их фасеточных глазах застыло немое презрение. Антрополог Хью Раффлз в книге, посвященной отчасти боязни насекомых, «Инсектопедии», описал выражение их глаз так: «Это что-то похуже равнодушия. Это глубокое мертвое пространство, где нет ни взаимности, ни чувства сродства».
Рыбы
GYO (2012), Дзюндзи Ито
Чтение Дзюндзи Ито тошнотворно. Каждая его манга на удивление сенсуальна, тактильна: иллюстрации до такой степени детализированы, что иногда и вправду чувствуешь, как комната заполняется душным сладковатым запахом разлагающейся плоти.
Экзистенциальная тревога и фрустрация от знакомства с его графическим хоррором вызваны тем, что он максимально очищен от налета человеческой субъективности: единицей отвратительного и пугающего становится не маньяк, йокай (японский демон), а столкновение с Невыразимым. Ужасом становится жизнь, с которой сорваны покровы человечности.
В GYO Ито отводит катастрофическую роль слизистым морским гадам.
Сюжет этой манги прост: молодая влюбленная пара приезжает на каникулы на остров Окинава. И всё бы ничего, но из морской пучины появляются небольшие пираньи на паучьих лапках, источающие невыносимую вонь.
Дальше манга будто повторяет серию хоррор-фильмов «Акулье торнадо»: на берег выползают белые акулы, акулы-молоты, гигантские кальмары и даже циклопических размеров кашалот.
Здесь мы снова видим нечеловеческих существ аллегорически как месть природы. Но в определенный момент в GYO аллегорическое прочтение отступает и выводит на передний план чужеродную инаковость глубоководных тварей.
У Ито эко-хоррор сопряжен с биомеханикой: причина появления лапок у рыб долгое время остается неизвестной, но потом ученые устанавливают, что инсектоидные конечности хитроумный механизм, вдобавок обладающий разумом. Ито блистательно передает безличную природу механизмов, враждебных любой органической жизни (впервые ее уловил в своих полотнах и скульптурах Ганс Гигер).
Тело машины встраивается в пульсирующий брусок акульей плоти, та гниет, покуда паукообразное устройство ищет новое тело на сей раз человеческое.
Противостояние природы и механики процесс, для которого еще нет языка. Поэтому невозможно передать словами ни воздействие работ Ито на психику читателя, ни мир, из которого вытеснено само понятие человеческого.
Звери
Jinmen (2016 2019), Кату Такахиро
Сюрреалистический сюжет Такахиро на первый взгляд напоминает законспектированный кошмар шизофреника, однако он вполне укладывается в рамки проблематики биоэтики и постчеловеческой экологии. В Jinmen старшеклассник Масато, с детства привыкший чуть ли не ежедневно приходить в зоопарк, после семи лет отсутствия приезжает в родной город. Первым делом он направляется к Ханайо слону, с которым был особенно дружен. Однако животные в зоопарке решают выбраться за рамки, в которые их загнало человечество.
Бараны, пантеры, слон и другая живность за одну ночь трансмутируют: обзаводится человеческими лицами и зубами и начинают рвать Токио в клочья.
Обезьяны хватаются за ножи и преследуют главных героев, слон Ханайо гонится за смотрителем зоопарка, зачитывая радикальный анархо-примитивистский манифест о том, что люди должны погибнуть, а мегаполисы должны быть разрушены.
Этот психоделический конфликт между человеческим и нечеловеческим в манге работает как настоящее философское эссе о том, как поздний капитализм «приручил» природу, и о том, как всё больше видов соскальзывают в пропасть вымирания.
Любопытно, что бунт природы, выражающийся в катаклизмах, в современной философии артикулируется как опыт паранормального и ужасного. Спекулятивные реалисты, такие Юджин Такер и Бен Вудард, анализируют экологическую ситуацию через тератологию (науку об уродствах): природа меняется, и наша неспособность осознать масштаб этих ее изменений, вызванных столкновением с машиной капитализма, превращает происходящее в эко-хоррор.
Философ Тимоти Мортон, разработавший концепцию темной экологии, обращается к монстрам пантеона Говарда Лавкрафта как к единственному инструментарию, способному отобразить чудовищное состояние мстящей природы, доведенной до некроза. По его мнению, озоновые дыры, выбросы углекислого газа и залитые нефтью моря подобны бесформенным облако- или жижеподобным богам Азатоту или Ньярлатотепу. Донна Харауэй и вовсе предлагает переименовать антропоцен в ктулхуцен.
У Токахиро иная вариация: ужасом становится не климат, а человеколикий мир животных. Планета не всецело подвластна человеку это понимают философы, поняли и обитатели одного японского зоопарка.
Homo sapiens (ура или увы) должен погибнуть, а слоник и компания восторжествовать. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. И люди мертвы.

.