Луденские одержимые
Во Франции XVII в. жизнь большинства священников немногим отличалась от жизни мирян , лишь некоторые соперничали с ними в изысканности манер и свободе поведения. Одним из них был красавец Урбен Грандье , назначенный в 1617г. приходским священником в Сен — Пьер дю Марш в Лудене.
Урбен Грандье получил прекрасное образование в иезуитском коллеже в Бордо. Он был ученым и талантливым человеком, а также выдающимся оратором. Ученость и дар проповедничества помогли ему быстро продвинуться, и в 27 лет он уже стал священником в одном из храмов города Луден. Молодость и успех вскружили голову Грандье. Один из его современников характеризовал его «как человека с важною и величественною осанкою, придававшей ему надменный вид».В короткое время он перессорил весь городок, причём почти все женщины были за него, почти все мужчины – против. Он становится заносчивым, несносным, старается поразить всех своим великолепием; отпускает насмешки по адресу кармелитов, говорит с кафедры дерзости против монахов вообще. На его проповеди собираются толпы.
Грандье был одним из наиболее образованных клириков своей эпохи и открыто протестовал против политики кардинала Ришелье, которого высмеял в своей сатире. Однако, несмотря на всю привлекательность и образованность, священник вел далеко не безупречную жизнь. Он оказался большим дамским угодником.Необычайно нежна к нему дочь королевского адвоката Мадлен де Бру-мать которой перед своею смертью вверила духовнику свою дочь, прося его быть духовным попечителем девочки, а у дочери королевского прокурора, Филиппы Тринкант, от него ребёнок. Именно ради дочери королевского адвоката де Бру-Грандье пишет трактат, направленной против целибата (обета безбрачия). Ему удалось убедить девочку в том, что безбрачие духовенства — это не церковный догмат, а простой обычай, нарушение которого не составляет смертного греха.
Урбен, чтобы сломить сопротивление своей юной возлюбленной, тайно обвенчался с ней, причем одновременно сыграл роль жениха и священника.Именно эта моральная неустойчивость не позволила Грандье в 1631 г. занять должность священника монастыря урсулинок населённого благородными, но отнюдь не богатыми девицами. Сам по себе монастырь был беден. Настоятельница, дама из очень знатной и родовитой семьи, горела желанием расширить и обогатить монастырь, сделать его известным. Весьма возможно, что она пригласила бы к себе Грандье, но в обители уже был священник, имевший связи, близкий родственник двух главных чиновников города – каноник Миньон. И вот оба они из признаний исповедующихся монахинь (настоятельница также исповедует их) делают ужасное заключение, что молодые монахини только и мечтают, что о Грандье, только и говорят о нём.
По другой версии, именно Миньон, родственник Тринкант, подговорил монахинь дать против Грандье показания.Миньон и настоятельница, а также ещё двое весьма именитых и обиженных Грандье горожан среди покровительствуемых ими бедняков находят двух человек, которые соглашаются громко заявить, что больше не могут терпеть у себя такого развратного священника, колдуна, дьявола, вольнодумца, который «в церкви становится только на одно колено», насмехается над всеми постановлениями и даёт разрешения в ущерб правам епископа.
Грандье же в ответ отправляется к самому королю, бросается на колени и просит отомстить за нанесённое ему оскорбление. Король готов был стать на его сторону, но нашлись люди, донёсшие королю, что оскорбление – это результат любовных похождений Грандье и ярости обманутых мужей.
Церковным судом в Пуатье Грандье был приговорён к церковному покаянию и изгнанию из Лудена, то есть был обесчещен как священник. Но светский суд, пересмотрев дело, признал Грандье невиновным. За него был также и Сурди, архиепископ Бордо, стоявший выше епископа Пуатье. Благодаря личным связям среди сильных мира сего Грандье в течение года восстанавливает утраченные позиций и вновь получает прежние должности.Оправданный священник, вместо того чтобы покинуть Луден, решает воспользоваться победой и остаётся в городе. Кроме того, он угрожает своим врагам и требует удовлетворения.Опасаясь мести , его противники объединились. Их план заключался в том , чтобы убедить нескольких сестер , что они одержимы , и при экзорцизме заставить их поклясться , что отец Грандье околдовал их.
Луденская история началась с того, что настоятельница и некая вполне послушная ей монахиня начали биться в конвульсиях и бормотать на дьявольском наречии. Другие монахини принялись им подражать. Матушка — настоятельница сестра Жанна де Анж ( мадам де Беклье ) и монахини объединились. Сестра Жанна заявляла , что они одержимы двумя дьяволами, Асмодеем и Забуллоном, которых наслал Грандье, перебросив через монастырскую стену букет роз. Вслед за нею порча обнаружилась у сестер Ногаре и госпожи Сазильи, родственницы самого кардинала Ришелье. В конце концов все монашки оказались во власти чар.
С весны 1632 г. в городе уже ходили слухи о том, что с монашками творится нечто неладное. Они вскакивали по ночам с постели и, как лунатики, бродили по дому и по крышам. По ночам им являлись привидения. Некоторых ночью кто-то жестоко бил, после чего у них на теле оставались знаки. Другие чувствовали, что к ним и днем и ночью постоянно кто-то прикасается, что ввергало их в ужас. Они ощущали присутствие дьявола, видели страшные «звероподобные морды», чувствовали, как к ним прикасаются «мерзкие, когтистые лапы». У них начинались конвульсии, они бились в судорогах, впадали в летаргическое состояние, каталепсию.
Типичным для монахинь , подвергавшихся экзорсизму , было поведение одной из них , сестры Клер: «богохульствуя , она упала на землю в конвульсиях, задирая вверх нижнюю юбку и рубашку , демонстрируя свои интимные части тела без всякого стыда и бормоча непристойные слова . Ее жесты были настолько неприличными , что аудитория отводила взгляд . Она выкрикивала снова и снова , оскверняя себя руками : «Приди , ну же , foutez — moi ( возьми меня )!» Она звала приора по имени , хотя , как говорили , она никогда не видела его до этого , упрашивая быть своим любовником .
Подобное зрелище продолжалось целый час . » монахини ударяли себя по груди и спине головами , как будто у них были сломаны шеи , с непостижимой быстротой . Они переплетали руки в местах соединения с плечом , локтем или запястьем , два или три раза вокруг . Лежа ничком , они соединяли ладони своих рук с подошвами ; их лица делались такими ужасными , что никто не осмеливался глядеть на них ; их глаза открывались и не мигали . Их языки неожиданно вываливались изо рта , ужасно перекручиваясь , черные , твердые и покрытые прыщами , однако и в этом состоянии их речь была ясной . Они опрокидывались назад , пока их головы не доходили до ног , и ходили в таком положении с удивительной скоростью и длительное время . Они издавали столь ужасные и столь громкие крики , каких никто никогда не слышал . Они пользовались неприличными выражениями, которые могли заставить покраснеть самых развращенных мужчин , и столь развратно обнажались и предлагали себя присутствующим , что могли бы удивить обитательниц худшего в стране борделя».
Современные авторы, например, Хаксли, склонны описывать происходившие в Лудене события как коллективную истерию, однако для XVII века обвинение в дьяволопоклонничестве было очень серьёзным.Крупный чиновник – судья города, выйдя из себя, сам явился взглянуть на фарс и пригрозил, что выведет всех на чистую воду. Таково же было тайное мнение об этих «чудесах» и архиепископа Бордо, к которому апеллировал Грандье. Наконец отец Грандье был вынужден сам экзорцировать монахинь , потому что они заявляли , что он вызвал их одержимость . Поскольку одним из явных признаков демонической одержимости была способность одержимых говорить на иностранных языках, отец Грандье заговорил с одной из монахинь по — гречески . Но монахиню подучили : «О , коварный ! Ты же хорошо знаешь , что одним из первейших условий нашего договора было никогда не говорить по — гречески». Де Нио сообщает , что священник «не осмелился допрашивать по — гречески ни ее , ни других монахинь , хотя его и побуждали к этому , и выглядел очень смущенным». В конце представления монахини обступили священника, обвиняя его в колдовстве.
Епископом было послано специальное распоряжение относительно монахов-экзорцистов с целью положить конец произволу урсулинок, тем более что епископский хирург, осмотрев девушек, заявил, что не находит их ни одержимыми, ни сумасшедшими, ни больными.Ришелье, который не мог простить Грандье якобы написанной им в 1618 году клеветнической сатиры приказывает схватить смутьяна-колдуна назначив Лобардемона главой комиссии расследования.Грандье бросили в Анжерскую тюрьму. Стали искать на теле обвиняемого «дьявольские знаки», втыкая в тело иголки и коля его копьём. Однако наблюдатели, такие как доктор Фурно, врач, готовящий Гранте к пыткам, и аптекарь из Пуатье, возражали против заключения инквизиции, в котором говорилось, что ведьмины отметки на теле несчастного найдены, так как сами таких знаков не видели, и утверждали, что их не видел никто. Грандье отвели в церковь, поставили лицом к лицу с девицами, которым Лобардемон вернул дар речи и которые при виде обидчика пришли в неистовство.
На обряды изгнания дьявола, которые проводят капуцин отец Транквилл, францисканец отец Лактанций и иезуит отец Жан Жозеф Сурен, собирается множество людей. Девушек признают одержимыми, что, без сомнения, способствует увеличению аудитории. Сюда приходят слушать из уст женщин то, чего ни одна никогда не решалась произнести до тех пор. Многие приезжали из Парижа, Марселя, Лилля и других городов, чтобы посмотреть на «деяния дьявола». Даже брат короля, Гастон Орлеанский, прибыл специально, чтобы увидеть одержимых и поприсутствовать при процессе изгнания из них бесов.Происходящее всё больше напоминало шоу,не весело было только Грандье.
Помимо обвинений, выдвинутых монахинями против Грандье, о виновности несчастного свидетельствует его любовница, которая живописует о супружеских изменах, кровосмесительных связях, святотатстве и других страшных грехах, не просто совершённых священником, а совершённых с «особым цинизмом», в самых святых местах храма. Судя по всему, причиной тому была не столько мифическая одержимость урсулинок, сколько ненависть Ришелье к дерзкому священнику. Доподлинно не известно, сознался ли Грандье под пытками или же улики против него были полностью сфабрикованы, но суду в качестве доказательства его вины представили некий документ — «договор с Дьяволом», будто бы подписанный рукой обвиняемого.
В «договоре» Урбен Грандье «заключал соглашение» с целым рядом демонов, в том числе Сатаной, Люцифером, Астаротом, Левиафаном и Вельзевулом, чтобы получить «любовь женщин, цветы девственности, милость монархов, почести, наслаждения и власть». Этот документ, в котором некоторые демоны упоминались впервые, получил широкую известность и многократно воспроизводился в различных исследованиях.Договор с Дьяволом, якобы написанный его собственной рукой который демон Асмодей стащил из кабинета Люцифера и представил суду ( рукопись сохранялась в течение многих лет как вещественное доказательство ).Экзорцисты под предлогом, что монахини очень устали, отправляли их за город прогуляться и сами гуляли с ними. Одна из них забеременела. По крайней мере налицо были все признаки. Но на пятом-шестом месяце всё исчезло, и дьявол, обитавший в ней, заявил, что это он из мести к бедной монахине придал ей вид беременной. Наконец дело зашло так далеко, что даже несчастные монахини почувствовали, что на продолжение спектакля у них нет сил. Теперь они уже проклинали самих себя. Монахини теперь настаивали на том , что их признания были продиктованы монахами, живущими в миру и ненавидящими приходского священника. Суд не позволил монахиням отказаться от прежних показаний против священника , объясняя их volte — face ( резкую перемену взглядов ), как попытку Дьявола спасти своего слугу. Проигнорировали и появление в суде матушки — настоятельницы с петлей вокруг шеи , угрожавшей повеситься , чтобы искупить свои прежние ложные показания. Лобардемон предупредил друзей Грандье , желавших явиться в суд , чтобы выступить в его защиту , чтобы они молчали , иначе он обвинит их в колдовстве. На основании этой «договора» Грандье признали виновным в колдовстве, дьяволопоклонничестве и участии в шабашах, на которых он якобы приносил человеческие жертвы. Обвиняемый не признал своей вины и был приговорён к сожжению на костре.
В рукописи тех лет, найденной в Пуатье , говорится , что отец Транквилл и другие капуцины помогали при пытке и ломали ему ноги . Они были так разъярены его стойкостью , что утверждали , будто каждый раз , когда он молится Господу , он в действительности обращается к Дьяволу — своему Господу . Отцу Грандье было разрешено сделать предсмертное заявление и получить милость в виде удушения перед сожжением. Однако , францисканские монахи , сопровождавшие его на смерть , не позволили ему говорить , залив ему нос и рот святой водой . В одном спорном документе говорится , что для уверенности в его молчании монахи разбили ему губы тяжелым распятием , якобы предлагая Грандье поцеловать его . Они связали петлю гаротты таким образом, чтобы ее нельзя было затянуть и 18 августа 1634 года Урбен Грандье был сожжён заживо.
