Атаман Григорьев.
Никола́й Алекса́ндрович Григо́рьев, атаман Григо́рьев (1885−1919) — офицер Русской императорской армии, затем полковник армии УНР, добровольно перешедший на сторону правительства УССР; с апреля 1919 — начдив 6-й Украинской советской дивизии Украинской советской армии, поднявший антибольшевистский мятеж.
Историки до сих пор не пришли к единому мнению относительно места и времени его рождения, а также о том, каким было настоящее имя «хозяина Херсонщины и Таврии» (в исторических работах фигурируют четыре разных имени атамана — Николай, Матвей, Никифор и Владимир). По свидетельству одного из родственников Григорьева, Никифор Александрович Серветник (таким были официальные имя и фамилия крестьянского предводителя) родился около 1885 года недалеко от городка Новая Ушица Подольской губернии. Позднее Никифор переехал жить на Херсонщину, в село Григорьевку,от которой вероятнее всего и произошел псевдоним Григорьев, под которым он и вошел в историю.Добровольцем на правах вольноопределяющегося участвовал в Русско-японской войне. За боевые отличия награждён Знаком отличия военного ордена 3-й и 4-й степени, произведён в унтер-офицеры. В должности зауряд-прапорщика исполнял обязанности младшего офицера роты.
По окончанию войны направлен на учёбу в Чугуевское пехотное юнкерское училище, которое закончил в 1909 году по 3-му разряду. На 1 января 1910 г. значился в списках 60-го пехотного Замосцкого полка (г. Одесса) в чине прапорщика как Никифор Александрович Григорьев-Серветников.Вскоре уволился из армии. Был, по одним данным, акцизным чиновником в Александрии, по другим — полицейским служащим в Проскурове.С началом Первой мировой войны мобилизован в Действующую армию (на Юго-Западный фронт). Служил в 58-м пехотном Прагском полку 15-й пехотной дивизии. Дослужился до чина штабс-капитана.После Февральской революции 1917 года получил назначение на должность начальника учебной команды 35-го запасного полка (г. Феодосия), затем был переведён в гарнизон г. Берди́чева. Вошёл в солдатский комитет Юго-Западного фронта. Поддержал украинскую Центральную Раду, получил от неё чин подполковника за участие в украинизации частей бывшей царской армии.
Летом 1918 ушёл из армии и, по заданию Украинского Национального Союза, собрав отряд в 200 человек, начал на Елизаветградщине партизанскую войну против австро-германских оккупационных войск и гетманцев.С середины ноября 1918 на Украине развернулось мощное антигетманское движение во главе с деятелями УНР Винниченко В. К. и Симоном Петлюрой. Григорьев поддержал их действия, выбив немецкие и гетманские войска из села Верблюжки и из Александрии. В декабре овладел Николаевым, Херсоном, Очаковым и Алешками; впрочем, из Николаева и Херсона впоследствии, с началом широкой интервенции Антанты, сам был выбит интервентами.К концу декабря 1918 командовал повстанческим соединением в 6 тысяч человек, вошедшим в состав войск Директории Украинской народной республики под наименованием Херсонская дивизия. Согласился принять от Петлюры почётное звание «Атамана повстанческих войск Херсонщины, Запорожья и Таврии», хотя на тот момент в Запорожьи и Таврии он вообще никогда не появлялся.
В начале 1919 года Григорьев, якобы, потребовал от киевского правительства УНР поста военного министра, однако получил лишь должность комиссара Александрийского уезда и чин полковника. Повёл независимую от Петлюры политику: произошли столкновения между григорьевцами и отрядами УНР и махновцами.В течение января Украинская Красная армия заняла всю Левобережную Украину кроме Донбасса. 25−29 января 1919 года Григорьев окончательно порвал с УНР, отказавшись исполнять приказы штаба её армии и отвергнув все обвинения в грабежах населения и незаконных реквизициях; 29 января он официально заявил:»В Киеве собралась атамания, австрийские прапорщики резерва, сельские учителя и всякие карьеристы и авантюристы, которые хотят играть роль государственных мужей и великих дипломатов. Эти люди не специалисты и не на месте, я им не верю и перехожу к большевикам.»18 февраля 1919 согласился войти со своим отрядом в состав 1-й Заднепровской украинской советской дивизии, которой командовал Павел Дыбенко, в качестве 1-й Заднепровской бригады (впоследствии бригада была развёрнута в 6-ю Украинскую советскую дивизию); 3-й Заднепровской бригадой 1-й Заднепровской дивизии командовал Нестор Махно.
Уже в феврале 1919 года инспекция сначала командующего Харьковской группой советских войск А. Е. Скачко, а затем командующего Украинским фронтом Антонова-Овсеенко показали полное разложение григорьевцев. Сам Григорьев вместе со своим начальником штаба (первым заместителем) на время обеих инспекций предпочёл исчезнуть в неизвестном направлении.Все это время по-прежнему был тесно связан с левыми эсерами, создавшими в григорьевских частях «Информационное бюро», фактически параллельное большевистским политработникам. Назначил своим начальником штаба деятеля украинского «вольного казачества», атамана Тютюнника Ю. О., на тот момент также перешедшего на сторону Правительства Украинской ССР.
В марте 1919 года бригада Григорьева вновь заняла Херсон (при этом было расстреляно несколько сот пленных греков), Николаев, затем, после двухнедельных боёв, 8 апреля, Одессу, оставленную перед тем франко-греческими войсками.После занятия Одессы командарм Скачко ходатайствовал перед командованием о награждении Григорьева орденом Красного Знамени: «лично показал пример мужества в боях на передовых линиях, под ним было убито два коня и одежда прострелена в нескольких местах».После занятия Одессы начался массовый грабёж многочисленного военного имущества, которое не успели своевременно эвакуировать интервенты, самовольно проведены реквизиции у «буржуазии». Из Одессы в сёла Херсонщины были отправлены, в том числе, 30 тыс. винтовок и 30 цистерн нефти и бензина. Результатом стали конфликты с большевистским ревкомом Одессы и с «королём» одесских бандитов Мишкой Япончиком. Григорьев поклялся очистить Одессу от бандитов, а Мишку Япончика «поставить к стенке».
После вывода 22 апреля бригады Григорьева из Одессы борьбу с одесским уголовным миром продолжал комендант Одессы Домбровский, вскоре расстрелянный большевиками. В мае 1919 Мишка Япончик был назначен командиром красноармейского бронепоезда и принимал участие в подавлении Григорьевского мятежа.В конце апреля бригаду Григорьева, развёрнутую в штатную 6-ю Украинскую советскую дивизию, решено было сосредоточить на границе с Румынией с целью дальнейшего похода на помощь Советской Венгрии, которая оказалась блокирована румынскими и чехословацкими войсками. 7 мая наркомвоенмор Украинской ССР Антонов-Овсеенко приказал 3-й Украинской армии, в состав которой входила дивизия Григорьева, наступать на Румынию «для освобождения угнетенной Бессарабии и помощи Венгерской революции».Тем временем Антонову-Овсеенко поступило множество сообщений о ненадёжности атамана. Одесские большевики, военком Кривошеев, Щаденко, Худяков потребовали его ареста, а секретарь ЦК украинской компартии Юрий Пятаков потребовал от Антонова-Овсеенко «немедленно ликвидировать» Григорьева, как «элемент крайне ненадёжный».
Однако, Григорьев заявил, что дивизия нуждается в отдыхе, и отвел её в район Елизаветграда. Там в дивизии, оказавшейся в родных местах, началось усиленное брожение под влиянием недовольства крестьян большевистской политикой (продразвёрстка, реквизиции, запрет хлебной торговли, насаждение ревкомов вместо крестьянских советов, массовое создание совхозов вместо раздачи земли крестьянам, чекистский террор). Участились убийства чекистов, продотрядовцев и евреев. Сам Григорьев уже прямо требовал от командующего украинской Красной Армией Антонова-Овсеенко вывода с Украины прибывших из России «московских» продотрядов.В апреле 1919 года базы григорьевцев на Херсонщине оказались в самом центре серии антибольшевистских крестьянских восстаний.Уже в апреле 1919 года состоялись переговоры Григорьева с восставшими против большевиков красными командирами Ша́рым и Лопаткиным, образовавшими так называемый «ревком повстанцев». 7 мая командующий 3-й Украинской советской армией Худяков Н. А. потребовал от Григорьева навести порядок в дивизии. Последовала попытка арестовать Григорьева, закончившаяся однако расстрелом самих чекистов. После этого начался открытый мятеж.9 мая Григорьев двинул свою дивизию (до 20 тыс. чел., свыше 50 орудий, 700 пулемётов, 6 бронепоездов) на Екатеринослав, Полтаву и Киев (в последнем случае имея в виду объединиться с атаманом Зелёным). Советские гарнизоны в Кременчуге и Золотоноше восстали, присоединившись к григорьевцам.
Екатеринослав был занят 11−12 мая, причём было убито 150 русских и 100 евреев; на сторону восставших перешли Черноморский полк Орлова, анархистский отряд Максюты и советский гарнизон Верхнеднепровска.Часть советских войск на Украине поддержала Григорьева; ещё больше колебалось и готово было его поддержать; в Херсоне и Очакове произошли восстания, в результате чего города признали власть Григорьева. По мере продвижения атамана взбунтовались части РККА в Павлограде, Казатине, Лубнах; в Лубнах на сторону Григорьева перешла даже местная большевистская организация, за что была распущена Ворошиловым.Центром восстания была Александрия. Во всех занятых григорьевцами городах проходили убийства русских и в особенности евреев: сам Григорьев был антисемитом. В Кременчуге было убито 150 евреев, в Умани — около 400, в Александрии — до 1000; в ряде случаев заодно с евреями повстанцы также убивали и русских. Так, 15 мая в Елисаветграде григорьевцы произвели массовый погром, в котором было убито не менее 3 тысяч евреев, и несколько сотен «москалей». Во время погромов в Черкассах григорьевцы убивали и евреев, и русских.Большевики объявили спешную партийную мобилизацию, и 15 мая группа Примакова отбила Екатеринослав, расстреляв анархиста Максюту, и каждого десятого пленного повстанца. На следующий день, 16 мая, арестованные повстанцы, не дожидаясь дальнейших расстрелов, разгромили тюрьму и снова заняли город.
15 мая взбунтовалась против большевиков Белая Церковь, 16 мая — Очаков и Херсон. В Херсоне левые эсеры провозгласили «советскую республику», через две недели ликвидированную Красной армией. 20 мая взбунтовался Николаев, на сторону Григорьева перешли посланные против него войска в Александровске, Бердичеве и Казатине.
Тем временем, сам атаман с целью поднятия морального духа своих войск начал распускать слухи, что, якобы, ленинское правительство уже окончательно разгромлено, и бежит за границу. К 19 мая большевики направили против восставших значительные силы — до 30 тыс. чел., тогда как силы самого мятежного атамана насчитывали на тот момент 15 тыс. чел., ещё до 8 тыс. присоединились в ходе восстания.19 мая РККА выбила мятежников из Кременчуга, 21 мая григорьевцы были разбиты на подступах к Киеву, после чего восстание стремительно пошло на спад: к концу мая красные овладели всеми городами, ранее контролировавшимися григорьевцами. К июню у Григорьева осталось лишь около 3 тыс. бойцов из 23 тыс.В борьбе с Григорьевым участвовал легендарный матрос Железняк, получивший назначение на бронепоезд «Имени товарища Худякова».
В июне Григорьев понимая что его движению уже ничего не светит с оставшимся у него отрядом объединился с другим бывшим советским командиром, в тот момент объявленным вне закона — Нестором Махно, однако, между обоими лидерами были острые противоречия. Это было связано и с неодобрением Махно антисемитизма и погромов, и с социально-политической ориентацией лидеров: Григорьев был благосклонен к зажиточным крестьянам и завел сношения с Деникиным, однако два связных офицера последнего с компрометирующим Григорьева письмом были перехвачены махновцами и повешены. 27 июля на многолюдном митинге в селе Сентово махновцы открыто обвинили атамана Григорьева в том, что он — контрреволюционер и пособник Деникина. Выяснение отношений продолжилось в здании местного сельсовета, где махновец Чубенко припомнил атаману все — и его антисемитизм, и еврейские погромы, и письмо белого генерала. По воспоминаниям Чубенко, когда во время резкого разговора речь зашла о деникинских офицерах, и Григорьев понял, что разоблачен, он схватился за револьвер. «Но я — пишет Чубенко — будучи наготове, выстрелил в упор в него и попал выше левой брови. Григорьев крикнул: „Ой, батько, батько!“ Махно крикнул: „Бей атамана!“ Григорьев с громкими рыданиями выбежал из помещения, я за ним и все время стреляя ему в спину. Он выскочил на двор и упал. Я тогда его добил». Телохранитель Григорьева пытался убить Махно, но махновский командир Каретник перехватил пистолет, а сам Махно убил телохранителя поленом.
Начдив Украинской советской армии Григорьев вошёл в историю, в первую очередь, как лидер крупнейшего антибольшевистского восстания на Украине.
В своем «Универсале», обнародованном 8 мая 1919 года, Никифор Александрович призвал население Украины создать настоящее народовластие, в основе которого лежали бы закон, правопорядок и истинное уважение к правам всех населявших Украину национальностей.
Но создать такое общество атаман Григорьев как раз и не сумел. На захваченных территориях его подчиненные занимались в основном грабежами и уничтожением мирного еврейского населения. Кровавая вакханалия григорьевцев и явная неспособность наладить жизнь по-новому, «без коммунистов», оттолкнула от них многих крестьян.Вся деятельность зиждилась на вольнице,громких лозунгах,беспрестанных погромах и антисемитизме.Его наградили прозвищем «погромного атамана».
Исследователь Савченко В. А. описывает Григорьева как авантюриста, несомненно, смелого и умеющего находить общий язык со своими бойцами, однако, вместе с тем, человека вечно пьяного, и с завышенными амбициями, никак не соответствующими его политическому чутью. Исследователь Лисенко А. также подчёркивает как личную храбрость Григорьева, так и отсутствие у него политической грамотности. Ричард Пайпс описывает атамана исключительно, как «бандита», командовавшего «разнообразным сбродом». Атаман Григорьев, возглавивший в 1919 году антибольшевистское восстание на Украине, стал прототипом персонажа Пана-Атамана Грицияна Таврического в советском фильме «Свадьба в Малиновке», созданном в 1967 году.
