КИТАЙСКИЙ «ПЛУТОВСКОЙ УСТАВ»

В 1727 году Российская империя и Цинское государство заключили Кяхтинский трактат, который на длительную перспективу (фактически до середины ХIХ в.) сформулировал основные принципы развития двусторонних отношений, включая торговые, в условиях слабых политических контактов ставшие в то время приоритетным направлением российской внешней политики на китайском направлении.

Не отменяя практику отправки из России в Пекин казённых караванов, Кяхтинский трактат заложил основу развития приграничной торговли. Условиями нового межгосударственного документа предполагалось «на границах ради <> купечества взберётся удобное место <> на Селенгинской Кяхте, где построятся домы и оградятся оградою. И кто-либо похощет итти на оное место купечества ради, да идёт токмо прямою дорогой».
Так, к 1728 году, в четырёх верстах от пограничной Троицкой крепости была выстроена российская торговая слобода Кяхта, напротив которой на китайской территории в том же году китайский торговый город Маймайчэн.
Для начала торговли всё было готово, и после приезда во второй половине 1728 года на границу первых китайских купцов было объявлено, что «на Кяхте торг открыт»

Китайские власти старались получить максимальные выгоды от торговли с Россией, установив контроль над той незначительной частью своих торговцев, которым посчастливилось вести коммерческие дела на границе. Тотальное регулирование китайского предпринимательства на периферии являлось составной частью изоляционной экономической политики цинского двора, нацеленной на ограничение доступа иностранных компаний к внутреннему китайскому рынку. В 1757 году в Пекине принимается решение закрыть все морские порты, через которые осуществлялась внешняя торговля (за исключением Кантона), и выдворить из Китая все торговавшие там иностранные компании. Последний российский караван был отправлен в Пекин в 1758 году, после чего казённая и частная караванная торговля в китайской столице была закрыта.
Защитив внутренний рынок от иностранного присутствия, Цины «постарались сохранить преобладание и в пограничных торгах, в частности с Россией»

Палата по делам вассальных территорий, в частности, курировавшая в цинской администрации российско-китайские контакты, составила секретную инструкцию пограничным властям по ведению коммерческих дел с россиянами в Кяхте. Это был глубоко продуманный, экономически обоснованный и тактически выверенный стратегический документ, сориентированный на далёкую перспективу. За свою тенденциозность в отношении российских купцов и всей приграничной торговли эта инструкция среди россиян справедливо получила название «китайский плутовской устав».

В соответствии с документом деятельность всех китайских торговых домов (а их было немало), занимавшихся коммерцией на этом участке границы, объединялась под единым началом во главе с чиновником-администратором (дзаргучей). Всем купцам вменялось в обязанность тщательно выведывать у россиян их потребности в китайских изделиях, цены на них в России, выяснять, когда и какие товары русские намерены доставить в Кяхту для торговли с китайцами. На основании полученной информации на ежедневных вечерних сходах с участием всех торговцев, дзаргучей принимал решения о том, как следует вести торговлю в дальнейшем.
Получив информацию о коммерческих предпочтениях русских, китайские купцы могли регулировать товарные потоки в своих интересах. С учётом того, что в течение продолжительного времени в Кяхте и Маймайчэне практиковалась исключительно меновая торговля, добиться выгодных для себя условий её ведения было им в целом под силу.

Китайские торговцы преднамеренно ограничивали поставки своих товаров в слободу, тем самым искусственно повышая на них спрос и их меновую стоимость, с одной стороны и, наоборот, путём «будто бы по секрету», распространяя среди россиян слухи о наличии, якобы, большой потребности в их изделиях, вызывали неоправданно высокий по объёму подвоз их на границу с другой.
Обеспечение диспропорции объёма товара являлось лишь первым шагом по созданию наиболее благоприятных для китайцев условий коммерции. Действуя по инструкции, после доставки на границу значительных партий российской продукции, якобы, имевшей спрос в Китае, китайские купцы останавливали «вымен тех произведений», объявляя россиянам, «что у нас они вышли из употребления или что другие иностранцы привезли к нам внутрь довольно подобных вещей». Предполагалось, что в такой ситуации россияне начнут сдавать свои товары по заниженному обменному курсу и, наоборот, приобретать китайские по искусственно завышенному.

С целью более эффективного обмена коммерческой информацией китайским купцам предписывалось поддерживать с россиянами дружеские контакты и всяческим образом располагать их к себе: приглашать в гости, угощать, подносить подарки. Русские это ценили и всячески подмечали: «Здешние китайцы дружелюбны и благоприятны, отмечал один из российских путешественников. Для знакомых поставляют всякие конфеты и плоды на стол». Но даже при дружеских контактах и совместных застольях маймайчэнцы старались как бы между прочим сообщить собеседникам, «будто бы предостерегая по дружбе, что в государстве нашем существует неурожай шёлка, чая» или что-либо другое «разумно выдуманное», с тем, чтобы подогреть спрос на свою продукцию в будущем.

Зафиксированные в инструкции требования выходили за рамки исключительно торгово-экономической деятельности и носили также и стратегический характер. В контактах с россиянами китайцы, в частности, должны были «узнавать не только об их коммерческих делах, но и о государственных», за что «будет награждён».
Возложение разведывательных функций на китайских купцов считалось, по всей видимости, оправданным: будучи на границе эти люди находились в постоянном контакте с россиянами, занимались совместными торговыми делами и участвовали в праздничных мероприятиях. Столь тесные рабочие и неформальные связи создавали благоприятные условия для получения секретной информации о «делах государственных». Желание китайских властей узнать больше о России было во многом оправданным, и укладывалось в общую стратегию развития двусторонних связей в восемнадцатом столетии периода сближения двух государств, когда каждый стремился узнать больше о своём соседе с тем, чтобы более точно регулировать свою внешнюю политику на этом направлении. Именно поэтому дознавательская деятельность вменялась в обязанности и всех российских представителей, направлявшихся тогда в Китай.

Понимая принципиальное значение этой инструкции в деле обеспечения выгодных для китайского купечества и государства условий, пекинские администраторы предусмотрели весьма разнообразную систему наказаний за её нарушение. Вообще, складывалось впечатление, что, давая купцам наказы, столичные и местные начальники были не уверены в своих подданных и надлежащем исполнении ими всех предписаний. Именно этим, видимо, стоит объяснять тот факт, что большая часть инструкции была как раз посвящена описанию штрафных норм, следовавших за нарушение её положений (девять статей из семнадцати). Стоит отметить также и высокую степень жестокости назначавшихся наказаний: за разглашение содержания инструкции предполагались серьёзные телесные наказания и лишение права в дальнейшем вести торговую деятельность на границе, а за передачу россиянам какой-либо информации относительно всё тех же «дел государственных» предполагалась смертная казнь.

Китайские купцы, действуя в соответствии с инструкцией, первоначально с лёгкостью вводили наших соотечественников в заблуждение, но совсем скоро россияне научились различать в их действиях подвох.
В китайской слободе «торговые люди имеют из между себя выбранных начальников из лучших купцов, которые составляют ежедневный совет, где с одобрения заргучея (дзаргучей) не только устанавливаются цены товарам, но и берутся меры к разным хитростям, как-то: в нетребовании нужных китайцам товаров и в изъявлении иногда надобности в таких, кои им совсем не нужны, дабы таковыми единогласно рассеиваемыми слухами приводить российских купцов в замешательство и обращать баланс торговли в свою пользу, что им нередко и удавалось», — ещё в 1802 году писал в Санкт-Петербург генерал-губернатор Иркутский и Колыванский Б.Б. Леццано.

Видя явные преимущества организации китайской пограничной коммерции, российские власти постарались преобразовать работу своего купечества. Ещё в 1792 году было принято решение объединить все фирмы, торговавшие в Кяхте, в пять крупных компаний, а для регулирования отдельных направлений торговли издать соответствующие постановления (некоторые из этих правил ввиду своей актуальности просуществовали вплоть до середины ХIХ в.).

Однако не торговые требования и правила ведения дознавательской деятельности среди россиян составляли важность этого постановления китайских властей.
В инструкцию было заложено положение, регламентировавшее язык приграничной торговли с Россией, благодаря которому в этом районе достаточно быстро сформировалось так называемое «кяхтинско-китайское наречие русского языка» или русско-китайский пиджин.
В соответствии с инструкцией приезжавшие для торговли на границу китайские купцы должны были владеть русским языком, но даже при этом им в течение года после приезда не разрешалось вести коммерческие дела с россиянами, чтобы «он не сделал никакой расстройки в общей связи».

Для преподавания русского языка китайским торговцам, отправлявшимся на границу, в Калгане (современный г.Чжанцзякоу, провинция Хэбэй) была открыта специальная школа русского языка. Обучение в ней велось при помощи «словарей русских слов» Э-ло-сы фань юй «по китайскому способу книгопечатания, вырезанных на крепком дереве». Такие словари составлялись весьма оригинальным способом. В связи с тем, преподавание русской азбуки в школе не велось, и обучавшиеся с ней знакомы не были, перевод китайских слов на русский язык в этих словарях записывался с помощью тех же китайских иероглифов. При таком транскрибировании русских слов, естественно, возникало много искажений, «откуда и была положена первая неправильность произношения», с течением времени превратившая нормативный русский язык в «незаконнорожденную помесь твоего мудрёного языка (китайского языка) с не менее замысловатыми и трудными словами из наречия твоих соседей (монголов)» .

Русско-китайский пиджин заимствовал некоторые слова и выражения из китайского и монгольского языков. Предложения на нём строились с учётом правил китайской грамматики, тогда как элементарные правила грамматики русского языка падежи, склонения, распределение слов по родам и числам не применялись.
Пиджин как языковой инструмент был весьма слабым, а по своему лексико-грамматическому содержанию бедным и простым — мог обслуживать лишь потребности приграничной торговли, да и то в очень ограниченном объёме, другие же сферы международной деятельности обеспечить он уже не мог.
Сложности в общении с китайскими купцами, тем не менее, не подвигли россиян к сколько-нибудь серьёзному изучению китайского языка (и это при том, что с 1835 году в Кяхте функционировало соответствующее училище) они с трудом, но всё же старались понимать китайцев: «Разговор твой, когда прислушаешься и применишься к твоей картавой речи, становится немножко понятен, я и тому рад».

Сложившаяся ситуация способствовала укоренению неточностей, допускаемых китайцами в русском языке, в итоге превратив эту «незаконнорожденную помесь» в стабильную языковую систему со своими правилами, грамматикой, словарями. Простота пиджина обеспечила его быстрое распространение вдоль границы: совсем скоро он вышел за пределы собственно Кяхты и начал широко использоваться населением приграничных районов. Во второй половине ХIХ века на нём говорили в Забайкалье, близ АйгунаБлаговещенска и в окрестностях Владивостока.

В России о существовании секретной инструкции цинских властей узнали, по всей видимости, лишь во второй половине ХIХ в., когда её актуальность, видимо, была уже утрачена. Несмотря на это, интерес к этому документу со стороны отечественных исследователей и коммерсантов был настолько велик, что его перевод неоднократно публиковался в ведущих российских изданиях.

Растиражированный перевод документа, к сожалению, не был снабжён примечаниями с указаниями источника, откуда он был заимствован, отсутствует также его название на языке оригинала (хотя бы в транскрипции). Эти обстоятельства существенно осложняют поиск первоисточника и не дают возможность подтвердить верность изготовленного перевода. Не исключено, что первоисточник уже утрачен, о чём косвенно может свидетельствовать то обстоятельство, что китайские исследователи при упоминании этой инструкции пограничным властям ссылаются на её перевод, опубликованный в России в середине ХIХ века.

Таков был «китайский плутовской устав». Сложно себе представить, что в какой-либо другой ситуации единожды созданный в целом не сложный документ на протяжении значительного периода времени (более века) мог бы определять торговые контакты двух империй.
Система приграничной коммерции претерпевала изменения: меновая торговля вскоре себя изжила и успешно была заменена на товарно-денежную (1845), расширилась структура экспорта-импорта, а китайское секретное наставление по-прежнему определяло действия китайских купцов при их контактах с россиянами.

Стабильность инструкции, надо думать, обеспечивалась тем, что носила она скорее не торгово-экономическое, но тактическое назначение. Благодаря ей была создана единая торгово-экономическая, правовая, логистическая и фискально-надзорная система на границе с Россией. И именно это обстоятельство сделало постановление универсальным, подходившим к разным эпохам и разным формам предпринимательства.
Важной заслугой созданной в Пекине инструкции стало определение языка приграничной коммерции. Благодаря этому в Кяхте сформировался русско-китайский пиджин, на котором общались китайские торговцы с их российскими партнёрами. Простота и незамысловатость «наречия» делали его лёгким для освоения, что повышало его популярность среди населения приграничья.
Несмотря на имеющиеся недостатки, оно способствовало развитию контактов между подданными двух империй, укрепляло социальную основу региональной торговли, в то время стремительно набиравшую обороты.
http://www.synologia.ru/a/%C2%AB%D0%9A%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%BB%D1%83%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%C2%BB,_%D0%B8%D0%BB%D0%B8_%D1%81%D0%B5%D0%BA%D1%80%D0%B5%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B8%D0%BD%D1%81%D1%82%D1%80%D1%83%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%BC_%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%BC_%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8F%D0%BC_%D0%BE_%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D1%85_%D0%B4%D0%B5%D0%BB_%D1%81_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B5%D0%B9__

.