ПАДЕНИЕ ЛАНДСКРОНЫ (продолжение серии постов о русско-шведских войнах)

В 1295 году шведы попытались закрепиться на Вуоксинском водном пути, захватив город Корелу, находившийся на втором устье реки Вуоксы, впадающей в Ладожское озеро. Таким образом шведы отрезали финские племена от прямого сообщения с Новгородской республикой. Новгородцы, естественно, не могли оставить это без своей реакции: они немедленно стягивают войска и отбивают взятый шведами город, вырезав почти весь гарнизон, из которого спаслось только два человека.
Потерпев неудачу в Приладожье, шведы решили снова перенести остриё удара на берега Невы. Захват главного выхода русских к морю ставил под шведский контроль всю торговлю и экономическую жизнь Великого Новгорода и значительной части Руси. План был таков: в течение летнего сезона, под прикрытием крупного войска, построить сильную крепость, гарнизон которой будет способен выдержать нападение новгородцев в течение зимы, когда одна часть шведского войска вернется домой.
И 30 мая 1300 года («в Троицын день») около 50 шведских кораблей с воинским отрядом в 1100 отборных бойцов на борту покидают Стокгольм. Командовал флотилией маршал Торгильс Кнутссон — фактический правитель Швеции тех лет. Флотилия вошла в Неву и стала на якорь у слияния рек Невы и Охты, где на Охтинском мысу шведы стали строить крепость.
Выбранное место являлось отличной естественной гаванью для флота, а Охта и Нева прикрывали будущую крепость с трёх сторон. С юга для врага, правда, препятствий не было и именно там начали копать рвы для защиты. Крепость строили быстро, сноровка у шведов была отменной — тот же Кнутссон ранее построил Выборгский замок. Кроме этого шведам помогал неизвестный по имени фортификатор, нанятый в Италии.
Пока строилась крепость, 800 шведов под командованием знатного рыцаря Харальда Торстенссона пошли вверх по Неве, немного пограбив подвластных русским карел, после чего повернули назад. Подойдя к истоку Невы, Харальд встретил на Ореховом острове шведский передовой отряд, посланный сюда Кнутссоном, чтобы контролировать вход в Неву. Харальд оставил на Ореховом острове часть своих людей для усиления стоящего здесь отряда, а с остальными вернулся вниз к месту строительства.
Крепость получила название Ландскрона, т.е. Венец Земли, и представляла собой прямоугольник размером около 15 000 м² , т.е. была примерно вдвое крупнее Выборгской крепости. Ландскрона была окружена двумя параллельными рвами глубиной более 2 метров. Каждый ров представлял собой в разрезе трапецию, стенки рва имели угол наклона около 40°. Ширина внешнего рва по дну около 15 метров, ширина внутреннего, находившегося в 1415 метрах за первым, 11 метров. От оплывания стенки рва были выложены деревянными плахами расколотыми пополам брёвнами сосен, уложенными по склону вплотную друг к другу. Участок местности, выбранный для строительства, был неровным, и строители завалили низины ветками деревьев, а сверху, по всей площади крепости, для выравнивания создали дерево-земляную платформу. В её основе были ряды деревянных клетей шириной 816 метров, засыпанные дёрном, песком и другими материалами. Крепостная стена имела восемь башен, на которых располагались пороки и станковые арбалеты. В западной части крепости находилась башня-донжон, представлявшая собой в плане квадрат 5,5 × 5,5 метров, срубленный из брёвен диаметром до 30 см в лапу. Башня была заглублена в грунт на два метра ниже уровня Невы, имела колодец и, возможно, использовалась как наблюдательная. Таким образом, крепость представляла собой мощное оборонительное сооружение, созданное настоящими мастерами.
Разумеется, новгородцы не стали сидеть сложа руки. Вскоре шведский отряд на Ореховом острове заметил в Ладожском озере флотилию русских судов, на которых, как утверждали наблюдатели, была тысяча воинов. Шведский отряд не принял боя и ретировался в Ландскрону. Таким образом, основные шведские силы были заранее оповещены о подходе русских и приготовились к бою. Однако вместо русских ладей шведы были атакованы с помощью больших горящих плотов. Шведские мореходы не растерялись свои корабли увели в устье Охты, а вход в перекрыли большой сосной, привязанной канатом с обеих сторон, защитив свою эскадру от гибели. Тем не менее, в целом атаку русских брандеров можно считать удачной шведская флотилия была заперта в Охте и не могла противодействовать подходу русских ладей и высадке с них десанта.
Русское войско прямо с кораблей двинулось на штурм Ландскроны. В бой шло не разношерстное ополчение, какое мы привыкли видеть на картинах художников XIX-XX веков, а закалённые военные профессионалы «кованая рать». Как гласит шведская хроника: «Когда русские пришли туда, видно было у них много светлых броней; их шлемы и мечи блистали». И если шведы на Ореховом острове более менее правильно оценили численность русского войско, то защитникам Ладскроны со страху показалось, что их атакуют свыше 30 тысяч русских, что, разумеется, является страшным преувеличением — такую огромную рать не смог бы выставить не то, что Новгород, но и даже все русские княжества вместе.
Стремительно преодолев ров, русские завязали бой на стенах крепости. В этот критический момент две группы рыцарей под началом Матиаса Кетильмундсона и Хенрика фон Кюрна атаковали новгородцев с флангов. После упорного боя обе эти группы с потерями отошли назад, но штурм они сорвали — русские войска отошли к опушке леса, а на следующую ночь скрытно снялись и ушли. Видимо, командование новгородцев пришло к выводу, что с наличными силами они не смогут взять Ландскрону.
Шведы же провели серию успешных грабительских набегов на побережье Финского залива, по Ижорской и Водской земле, после чего часть шведского войска во главе с Торгильсом Кнутссоном вернулась в Стокгольм. Новгородцы после неудачи под Ландскроной отправили послов к Великому князю Владимирскому Андрею Александровичу — третьему сыну Александра Невского. Тот не заставил себя долго упрашивать и уже в начале весны 1301 года прибыл с дружиной в Новгород.
Как и его великий отец, Андрей Александрович был отменным воителем и решительным человеком, который не стал мешкать, а быстро двинулся к шведской крепости. Небольшой русский конный отряд вышел к Неве немного выше оной. Там русские стали рубить лес, чтобы перегородить реку и не дать возможности шведскому флоту прийти на помощь осажденным. А заодно и не дать шведам уйти из Ландскроны морским путём — Андрей Александрович не собирался выпускать врагов из новгородских пределов живыми. Отряд шведских рыцарей во главе со Стеном выехал из крепости и попытался воспрепятствовать работе русских, но попал в засаду и с большим трудом и потерями пробился назад в крепость, при этом сам Стен был ранен.
Тем временем основные силы Андрея Александровича с ходу начали штурм крепости. Как гласит хроника, русские штурмовали Ландскрону днём и ночью — один штурмовой отряд сменялся другим, потом они менялись и пока один вел бой, второй — отдыхал. Такая тактика постоянного натиска оказалась успешной: княжеские и новгородские дружинники вырезали защитников крепостных стен и валов, после чего уцелевшие шведы во главе со Стеном заперлись в башне-донжоне, где после недолгого сопротивления сдались.
Русские сравняли Ландскрону с землей, как сказано в летописи, «град запалиша и разгребоша», и с победой, добычей и пленными вернулись домой.
После взятия и разрушения крепости формального мира между Швецией и Новгородом заключено не было. Но авантюра с постройкой Ландскроны серьезно подорвала позиции фактического правителя страны Торгильса Кнутссона. В 1305 году его отстранили от власти, а в следующем году казнили. Ну а кроме это взятия Ландскроны вошло в шведскую «Хронику Эрика»:
Шведов уж мало в ту пору осталось.
Войско язычников часто сменялось,
лезли отряд за отрядом они.
Так продолжалось и ночи, и дни.
свеи устали оборонять
крепость, и это легко вам понять.
Бились они день и ночь напролет,
что удивляться ведь слабнет народ.
Нет уже мочи врага одолеть,
люди не в силах страданья терпеть.
Вот и пожары внутри запылали,
русские в крепость уже проникали.
Шведы бежали от них, бросив вал,
чтобы укрыться в огромный подвал.
Те, кто у вала сражаться остались,
с жизнью своею геройски расстались.
Тот погибал, кого находили,
многих больных, ослабевших убили.
В этот момент и сказал русским Стен:
«Разве людей не берете вы в плен!
Мы бы сложили оружье тогда.
Знайте, что жизнь нам своя дорога.
Мы бы работать могли как рабы,
благ никаких не прося от судьбы».
Торкель Андерссон крикнул средь боя:
«Как же ты смог придумать такое!»
Тут русский воин с ног его сбил,
насквозь копьем его тело пробил.
Все ж много шведов укрылось в подвале,
там все в кровавую бойню попали.
Был там Карл Хаак, смелый герой
смерть на копье подарил ему бой.
С русского воина одежду он снял,
в ней и проник к осажденным в подвал.
Там был убит в темноте не признали.
О, небеса, за что беды послали
Как Бог обрушил горе такое
на смельчаков, их навек успокоил!
Шведы в подвале стойко сражались,
русским не взять их, как ни старались.
Враг клятву дал, и поверили шведы,
жизнь сохранят им, и кончатся беды,
русские в плен их с собой уведут,
сдавших оружье они не убьют.
Вышли они, воеводу послушав.
Господи, дай же покой бедным душам
тех, кто принял смерть на валу!
Богу они возносили хвалу.
Шведы не знали, что вскоре придут
толпы язычников, многих убьют.
Русские пленных распределили
между собой и добро разделили,
крепость сожгли и поехали к дому,
пленных ведя по дороге знакомой.
Долго пожары внутри догорали.
Так вот ту крепость русские взяли.

.