«МАСТЕР БЛАГОВЕЩЕНИЯ ИЗ ЭКСА»
В середине XV века, как и прежде, изменения мироощущения полнее и последовательнее, чем в других видах искусства, выражались в живописи и миниатюре. По-прежнему существуют отдельные центры, в произведениях которых прослеживаются местные особенности.
С утратой Парижем его ведущего положения усилилась роль других областей прежде всего Центра и Юга, где даже в разгаре войны сохранялись условия для творчества художников.
Первым выступает Юг.
Еще в XIV веке Прованс играл видную роль в культуре страны. С пленением пап Авиньон стал на некоторое время центром католического мира. Строительство и украшение папского дворца соединили здесь усилия парижских, каталонских и итальянских художников.
Присутствие многочисленных сиенских мастеров и особенно деятельность крупнейшего представителя сиенской школы Симоне Мартини сделали Авиньон очагом распространения итальянских влияний.
С отъездом пап, к 1400 году искусство Прованса оказалось в упадке. Но уже к концу первой четверти XV века началось оживление: утвердился престиж местных художников, богатые торговые города выдвинули новых заказчиков преуспевающих буржуа, корпорации купцов.
В середине века здесь было создано несколько живописных произведений, отличающихся большой монументальностью, напряженным, но сдержанным и суровым чувством. Всем им свойственна скульптурная трактовка обобщенных и довольно жестко ограничиваемых объемов, в чем сказывалось не только влияние пластики, но и своеобразие южного освещения, поглощающего детали и подчеркивающего границы плоскостей. Поверхности тканей, тел, предметов воспроизводятся достаточно осязаемо, но интерес к деталям умерен, он подчинен общему лаконизму стиля.
Самое раннее из этих произведений так называемый «Алтарь из Экса».
Имя «Мастера Благовещения из Экса» — автора триптиха, исполненного в 1443-1445 годах по заказу суконщика из Экса Пьера Карпичи для церкви Сан Совер в Эксе — неизвестно.
Этот триптих, разобранный и хранящийся ныне в разных собраниях, первоначально состоял из центральной сцены «Благовещения» (Экс-ан-Прованс, церковь Мадлен), «Пророка Исайи» (Роттердам, Музей Бойманса ван Бёнингена) и «Натюрморта» (Амстердам, Гос. музей) на левой створке, и «Пророка Иеремии» на правой (Брюссель, Королевский музей изящных искусств). На оборотной стороне закрытых створок изображено «Явление Христа Марии Магдалине».
В главной сцене «Алтаря» в «Благовещении», где, как зачарованные, преклонив колени, застыли друг против друга архангел и Мария, ровный интенсивный свет заливает пространство нефов, выявляя их пустоту и подчеркивая изолированность главной группы: он съедает цветовые переходы, более скульптурной делает трактовку форм, придавая им твердость камня или дерева. Неподвижные позы, устремленные вдаль взоры, ткани, спускающиеся равномерными складками или широко и прочно улегшиеся вокруг фигур на плитах пола, создают впечатление остановившегося времени.
Чтобы оттенить значительность персонажей, художник уменьшил масштабы архитектуры. Правда, и место действия, и мотивы скульптурного убранства, и разные предметы, вошедшие в картину, появились не по воображению художника — все это символично и оговорено в писаниях отцов церкви. Так, цветы в вазе олицетворяют целомудрие, милосердие и страдание. Оттого они и поставлены на передний план, ближе к зрителю.
И разве что изображая загроможденные книгами, горшочками, коробками полки над головами пророков на створках алтаря, мастер меньше думал о символике: от свободной небрежности, с которой разместились обыденные вещи в этих первых французских натюрмортах, веет естественностью и мирным теплом будней.
«Благовещение» из Экса содержит в себе прованские или итальянские черты (к примеру, интенсивное использование света). Непропорционально крупные, словно высеченные из камня фигуры Девы Марии и ангела изображены в готическом храме. За счет перспективы храм кажется реальным, а Мария и ангел видением, посетившим набожного христианина в Доме Божием.
Было много разных попыток привязать произведения «Мастера из Экса» к имени того или иного художника. Очевидно лишь то, что этот мастер принадлежал к нидерландской школе: чувство целого и реалистическая трактовка тел были заимствованы у Яна ван Эйка, и особенно у Мастера из Флемаля (Робер Кампен). Вероятно анонимный художник учился в Бургундии, поскольку драпировки с тяжелыми складками и монументальность фигур явно отражают влияние Клауса Слютера. Это северное влияние дополнено провансальской трактовкой форм и света. Триптих мастера по стилистике близок кругу художников короля Рене, поэтому исследователи предполагают, что он работал среди его живописцев и сопровождал короля Рене в Неаполь.
Мастера Благовещения из Экса пытались отождествить с Робером Кампеном, Колантонио, Жаном Шапю, Бартелеми дЭйком и Гийомом Домбе. Самой правдоподобной и принятой многими специалистами является гипотеза о Бартелеми дЭйке художнике и миниатюристе короля Рене в 14471476 годах.
