МЕДВЕДИ ПРОТИВ МАРТЫШЕК

Отцы города Хартлипула до сих пор пытаются как-то загладить ту историю, когда в ходе наполеоновских войн к берегу прибило обезьянку с погибшего корабля, и местные жители соорудили на пляже виселицу и повесили ее, решив, что она французский шпион, раз не отвечает на вопросы.
В это время французов в целом и Наполеона в частности часто изображали именно в виде обезьян.
А потом в компанию к мартышкам попал и медведь.
На карикатурах, разумеется.
Карикатура Исаака Крукшенка «Медведь становится посредником» (4 июня 1803 года) посвящена посредничеству Александра I в споре о принадлежности Мальты.
Русский медведь: «Во дела! Вы, цивилизованные страны, не смогли договориться без моего посредничества, хотя и смеялись надо мной как над варваром. Но, я полагаю, вы понимаете, что у меня должно быть поболе благоразумия, чем у вас, потому что я прибыл с далекого севера»
Французская обезьяна: «Даю слово француза, подобное бирмингемскому шестипенсовику (Бирмингем — один из центров фальшивомонетничества), я позволю вам спокойно пастись в Мальтийском загоне; и даю слово любить вас всем сердцем — настолько, насколько я люблю свободу французской нации!»
Британский бык: «Хорошо, Пушистый — Nappy, является еще и сокращением от Наполеон, если ты бросишь свои шутки и не удерешь в Египет, а также если обещаешь не прятаться в Ганновере, я помирюсь с тобой».
Практически одновременно была выпущена версия этой же гравюры с тем же текстом, но с рисунком Чарльза Уильямса.
Гравюра Чарльза Уильямса «Битва при Пултуске» (февраль 1807 года) целиком построена на игре слов. В бой русских медведей ведет генерал Беннигсен, изображенный как Spirited Benn in Gin (Храбрый Бен в джине). Позади печь, на которой написано Bux-oven («Букс-печь»), обозначает генерала Буксгевдена. В печь запихивают французов и вторая надпись на печи гласит «Партия настоящего французского хлеба» (французский хлеб в высшем свете в это время вытеснил английский). В небесах парит фельдмаршал Каменский -«+Amen+Sy» (К+Аминь+Небо).
Русским медведям противостоят французские обезьяны, которых возглавляет кот с крысиным хвостом. Это фельдмаршал Мюрат, фамилию которого передали как Mew-Rat (Мяу-крыса). Мартышка, сидящая на ветвях дерева (вероятнее всего, это сам Наполеон), кричит французам: «Я намерен побить этих тварей, несмотря на из клыки!» . И мартышки, вооруженные щипцами пытаются вырвать клыки у медведей. Это связано с тем, что Пултуск здесь опять же передан как Pul-Tus — Вырви-Клык.
На правом краю изображены отрубленные головы под флагом «Поляки, или Французские частоколы» — намек на то, что поляки (в войне участвовали два польских легиона) для французов только пушечное мясо. И наконец, в верхнем левом углу английский бык роет копытом землю, морально поддерживая русских.
Последняя гравюра Чарльза Уильямса «Взаимные почести в Тильзите или Мартышка, Медведь и Орел» (август 1807 года) посвящена эпизоду Тильзитского мира, когда императоры, заключившие мир, обменялись высшими орденами.
Мартышка возлагает на медведя орден с надписью «Нашему возлюбленному и преданному кузену и прочая, и прочая. Подделка». Медведь при этом облачен в дурацкий колпак и шипованный ошейник с надписью «Ошейник независимости». На груди мартышки орден Андрея Первозванного с надписью «Нашему преданному и прочая, и прочая. Подделка».
У ног медведя лежит «союзный договор», придавленный ядрами.
Справа стоит орел, символизирующий Пруссию (художник, правда, спутал прусского одноглавого орла с австрийским двуглавым орлом) с отрезанной головой и подрезанными крыльями. У его ног лежат обломки «прусского кекса» (прусский кекс — популярный в то время сорт выпечки, одновременно «cae» на жаргоне обозначало «дурак») и «революционные ножницы».
Мартышка: «Брат Бруин, ты и вправду никогда не был так хорош. Ты даже не представляешь, как идет тебе эта медаль, колпак и бубенцы!».
Медведь: «Как же мне будет стыдно возвращаться в мое отечество. Что же скажет мой старый друг Лев»
Орел: «Все это, конечно, прекрасно, но как быть с тем, что у меня отрублена одна голова, а на другой наполовину расколота корона, да еще и крылья мне подрезали, — кажется, что раньше мне было как-то лучше…»

.