ИСТОРИЯ ОДНОГО СКАНДАЛА, ИЛИ ГОЛЫЕ КОЛЕНКИ ЛЬВА ТОЛСТОГО

Голоножие в искусстве
В конце февраля 1903 года в Пассаже весьма уважаемое Санкт-Петербургское общество художников, ориентирующееся на академическое направление в искусстве, открыло свою очередную выставку. Среди прочих была представлена картина «Рыбная ловля» работы Наркиза Николаевича Бунина. Это был художник не первого ряда, но почитаемый и коммерчески успешный, известный батальными произведениями. «Лучший изобразитель строевой лошади», как его величали современники Эта самая «Рыбная ловля» вызвала настоящий скандал в петербургском обществе. Сюжет, соответствующий названию, может показаться заурядным: несколько мужчин в длинных рубахах (срам прикрыт) с голыми ногами стоят в воде, распутывая сети. Манера письма абсолютно не революционна. Шок вызвало то, что в этих голоногих мужчинах, ловящих рыбу, любой без труда узнавал великого русского писателя Льва Толстого и художника Илью Репина. Ну и что такого, скажете вы И будете неправы.
Сейчас, спустя более чем сто лет, никого не удивишь голыми коленками классика, да прямо скажем, не удивишь и абсолютно голым классиком. Тогда общество было значительно более невинным. Надо понимать, кто такой был Лев Толстой для современников. Он и для нас с вами махина, исполин, полубог, а тогда Собственно, в тех же газетах упоминание о нем встречается постоянно, чуть ли не чаще, чем упоминание императорской четы. Лев Толстой вернулся в Ясную Поляну, Лев Толстой уехал из Ясной Поляны, Лев Толстой приболел, Лев Толстой думает поправить здоровье в Крыму, и все в таком духе. В общем, по степени популярности был он настоящей звездой. И вдруг такое неуважение. Художник Илья Репин оказался на этой картине тоже не случайно. Он — автор известного портрета классика, где Толстой босиком, но в штанах.
Газеты живо отреагировали на скандал, а в «Петербургской газете» появилась едкая статья:
«Года два назад И. Е. Репин выставил у передвижников портрет Л.Н. Толстого, причем изобразил великого писателя босиком. Рассказывают, что когда Толстой узнал о таком своем портрете, он написал Репину: «Благодарю вас, Илья Ефимович, что, разув меня, вы оставили на мне хотя бы панталоны». Если действительно Толстой обратился с такими словами к Репину, то несомненно, что он не был доволен изображением себя на картине без сапог. Но в таком случае, что должен испытывать великий писатель, узнав о появлении на выставке картины, где он фигурирует не то что босым, а уже без самых необходимых принадлежностей туалета всякого мужчины.
Нашелся художник, который лишил на своей картине Толстого того, что Репин не решился снять с великого писателя. Подобного рода картину публике предстоит созерцать на имеющей в воскресенье открыться выставке Спб. художников. Автор картины, Н.И. Бунин, изобразил яснополянского отшельника стоящим на берегу реки, одетого в одну рубашку, причем ноги Толстого обнажены художником выше колен. Неправда ли, как это оригинально Но это еще не все… Художник нашел, что в подобном виде Толстому как-то неловко одному позировать и, для компании, рядом с ним изобразил, буквально в таком же виде, И. Е. Репина! Может быть, по отношению к Репину это была маленькая месть за Толстого Мол, ты снял с Толстого сапоги, так я за это сниму с тебя панталоны…»
Идея Репина была очевидна передать образ графа Толстого во всей естественной простоте. Впервые образ «босого Толстого» появился в 1891, но «официальным» полотном, завершенным мастером, считается картина 1901 года. Её выставлял художник на всеобщее обозрение на той же самой выставке, где спустя два года прогремит «ответная» картина уже другого мастера живописи
В последние годы своей жизни Толстым все сильнее завладевали духовные искания, и он все меньше уделяет внимание быту, практически во всем стремясь к аскетизму и «опрощению». Граф занимается тяжелым крестьянским трудом, спит на голом полу и ходит босиком до самых холодов, подчеркивая тем самым свою близость к народу.
«Как бы ни унижал себя этот гигант, какими бы бренными лохмотьями не прикрывал свое могучее тело, всегда в нем виден Зевс, от мановения бровей которого дрожит весь Олимп». — Илья Репин
Но это только зачин. О развитии драматической истории можно узнать из маленьких газетных заметок, выходивших весь март 1903 года.
Скандалы. Интриги. Расследования
Выставку посетил сын классика Лев Львович Толстой. Конечно, возмущен, конечно, спрашивает у великого отца, как поступить, и, конечно, собирается «нравственно воздействовать» на художника и выставочный комитет.
2 марта произошел новый скандал. Один из присутствующих, московский журналист Любошиц, выхватил карандаш и размашисто, через всю картину, написал «Мерзость». А когда его попытались схватить, закричал: «Первому, кто меня тронет, я дам пощечину! Я сделал это сознательно! Еще вчера я провел весь день с графом Толстым. Сегодня же вижу на выставке эту возмутительную мазню! Никто меня не смеет задержать. Я сам останусь. Пошлите за полицией!»
Что же это за гражданин Любошиц, искренне ли он переживал или, как сказали бы сейчас, пропиарился Есть упоминание о некоем московского журналисте, Семене Любошице в воспоминаниях Владислава Ходасевича. Будучи учащимся гимназии, Ходасевич пробрался на заседание Московского литературно-художественного кружка, куда гимназистам ходу не было. Собрание было посвящено поэзии Фета.
«Доклад читал Брюсов. На освещенной ярко эстраде, за длинным столом, на котором по темно-зеленому сукну были разложены листы бумаги и карандаши, осанисто восседали люди, тогда мне неведомые. То были члены литературной комиссии. Брюсов стоял у пюпитра, сбоку, и говорил, обращаясь к публике, а не к ним», — вспоминает поэт.
Несмотря на страстность выступления и замечательные слова, комиссия и часть публики слушали Брюсова с неудовольствием. Фет не был тогда в почете, крепостник да к тому и камергер.
«Когда начались прения, поднялся некто, имевший столь поэтическую наружность, что ее хватило бы на Шекспира, Данте, Гёте и Пушкина вместе. То был Любошиц, фельетонист из «Новостей дня». Рядом с ним Брюсов имел вид угнетающе прозаический. Любошиц объявил напрямик, что поэзия Фета похожа на кокотку, скрывающую грязное белье под нарядным платьем. Этот образ имел успех потрясающий. Зал разразился бурей аплодисментов. Правда, говоря о Фете, Любошиц приписал ему чьи-то чужие стихи. Выскочивший на эстраду юный декадентский поэт Борис Койранский тут же и обнаружил это невежество, но его уже не хотели слушать».
Суд, прошедший 2 апреля и привлекший огромное количество публики, приговорил московского борца за нравственность к шести дням ареста, а поступок его сделал недурную рекламу.
Резонансная история
Сюда прямо просится цитата из «12 стульев» Ильфа и Петрова.
« Лев Толстой, сказал Коля дрожащим голосом, тоже не ел мяса.
А когда он писал «Войну и мир», он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда «Анну Каренину» писал лопал, лопал, лопал!»
Благодаря регулярным заметкам в прессе, мы узнаем, что практически каждый публичный деятель эпохи посчитал своим долгом высказаться насчет работы Бунина. Кто-то говорил, что на картине художественная неправда и всем известно, что Толстой вегетарианец и «убоину» не потребляет, кто-то парировал, вспоминая рассказ покойного Фета о том, как поэт застал графа в Ясной Поляне собственно за рыбной ловлей.
Федор Сологуб призывал посмотреть «на эту картину с символической точки зрения и видеть в ней не простых рыбаков и не простые сети, а ловцов, уловляющих вселенную». Действительно, а как еще смотреть на картину столпу русского символизма
Получил глубокую моральную травму от всей этой истории князь Владимир Петрович Мещерский, напечатавший в своей газете «Гражданин» настоящий крик души: «Несомненно, что мы уже дошли до такого момента, когда люди как будто утрачивают понимания предела, далее которого прежде считалось нравственно недозволительно идти… Прежде мы жили в известной дисциплине, при которой иное не делалось потому, что запрещали сие закон и полиция, а иное не делалось потому, что запрещали сие чувство приличия, чувство нравственное; теперь эти два двигателя стали почти бессильны…». Хочется сказать ему из будущего: «То ли еще будет». Самого Мещерского Соловьев именовал «Содома князь и гражданин Гоморры», а Тургенев говорил о его «Гражданине»: «Без сомнения, самый зловонный журналец из всех ныне на Руси выходящих».
Необходимо, конечно, дать слово самим героям. Автору и музе.
Наркиз Николаевич Бунин: «Я уважаю Толстого как писателя и большого романиста, но его чудачества я всегда находил нелепыми и никогда не одобрял тех, кто возводил Толстого в культ. Это абсолютно слепое поклонение Толстому я всегда считал диким и смешным. В моей картине против Толстого ничего нет. Если я нарисовал около него Репина, то потому, что тот возводит Толстого в культ. Ведь в каких только позах и картинах не перерисовал Репин Толстого…» («Новости дня»).
Что должен испытывать великий писатель, узнав о появлении на выставке картины, где он фигурирует не то что босым, а уже без самых необходимых принадлежностей туалета всякого мужчины
7 мая (24 апреля) 1903 года, выдержка из газеты «Новое время»
В Ясной Поляне
«Льва Николаевича в его деревенском уединении так мало интересуют пресловутые «злобы дня», которыми дышит город. Положим, он все знает, за всем следит, все читает. Спросишь его о чем ни будь, и на все получаешь спокойный ответ. Даже такие вопросы, которые казалось бы касались лично его, не вызывают в нем ни малейшего волнения.
Видали вы картину Бунина спросил я.
Видал на снимке.
Ну, что скажите
Ничего. Я давно уже достояние общества и потому не удивляюсь ничему»
Позже, резюмируя итоги шумихи вокруг «Рыбной ловли», столичное издание «Гражданин» констатировало: «Это была неделя оголенного Толстого». А в обществе разразилась дискуссия на темы: «Хорошо ли показывать знаменитости без порток», «Можно ли писать на мерзкой картине «мерзость»» и «Ловит ли вегетарианец Толстой рыбу».
Вместо точки
Судьба картины долго была неизвестна. В одной из заметок Бунин говорил, что собирается отвезти ее в Германию, откуда поступило много предложений. Видимо, он так и сделал, потому что очень долго все, что было нам доступно это черно-белая фотография с той самой легендарной надписью. Года два назад картина появилась на сайте английского аукционного дома Bonhams. Цена составляла 25 тыс. фунтов (1 799 298 рублей).
Наргиз Николаевич умер в марте 1912 года, о чем маленькой заметкой известила «Петербургская газета»: «Умер художник Н. Н. Бунин, бывший офицер л.-гв. егерского полка. Если не ошибаюсь, только в феврале месяце исполнилось 25-летие его художественной деятельности, почему-то прошедшее как-то незаметно. Покойный каждый год принимал участие в художественных выставках, где выставлял то жанры, то батальные, то охотничьи мотивы. Сильно нашумела его картина «Рыболовы», проявившаяся несколько лет тому назад у «петербуржцев»!
Это была собственно карикатура на Толстого, Чехова и Репина, представленных в виде рыболовов, стоящих по колено в воде. Кто-то из толстовцев был настолько возмущен этой вещью, что облил ее каким-то ядовитым веществом, и картину пришлось убрать с выставки. Н. Н. Бунин был талантливым человеком, но эта история повредила его художественной репутации».
Как видите, господин журналист не утруждался проверкой фактического материала. Иногда всплывают и другие работы, вышедшие из-под пера Наргиза Николаевича, и они представляют интерес для коллекционеров. На профессиональных форумах его работы оценивают уважительно и отдают должное мастерству, но нет-нет да и сплывет история о голых ногах Льва Толстого.

.