Капитан Миссьон был французским подданным
Вдали от родных берегов в XVII веке он совершил важный революционный шаг на пути просвещения и самоуправления новый шаг от религиозных самосегрегаций к светским. Дефо писал о нем, как об интереснейшем из пиратов. Миссьон не просто мечтал о мире без больших городов, экономики неравенства, без полной зависимости человека от государства, но и попытался создать нечто подобное в своей Либерталии на Мадагаскаре. Будучи французским капитаном, он успешно сражался с англичанами (то есть участвовал в дележе колоний двух сверхдержав) в южных морях, но в какой-то момент вышел из-под контроля и объявил обобществление всех денег (их сложили в один сундук), одежды и оружия на отдельно взятом корабле. Чтобы получить нечто из общего фонда, теперь нужно было убедить в своей правоте казначея, на должность которого избрали самого несговорчивого моряка. Общее собрание команды объявило войну всем нациям и государствам, закрывшим для Миссьона свои порты. Изначально это была движущаяся в морском пространстве добровольная сегрегация. Захватив голландское судно «Неоштадт», люди Миссьона освободили там несколько десятков рабов и переодели их в дорогую одежду их господ. Вскоре у Миссьона было уже несколько кораблей и около трехсот сторонников. Такому числу людей необходима постоянная база, и на роль «пиратского рая» избрали Мадагаскар. Будучи явным харизматиком (светского, не религиозного типа) Миссьон тем не менее попытался свести к минимуму свою личную власть с помощью своеобразной «власти пиратских советов». Разделил все мужское население Либерталии на десятки, каждая десятка голосовала внутри себя и избирала лидера, отправляемого в случае надобности «вовне», на общее собрание. Предполагалось, что все локальные, важные для этой десятки решения она примет сама, а общий съезд будет нужен лишь изредка для рассмотрения вопросов, касающихся всех граждан Либерталии. Однако первое общее собрание «десятников» длилось более недели, потому что потребовалось сформулировать общие правила жизни для учреждаемой на краю света республики. Себе Миссьон оставил лишь должность командующего флотом, то есть он планировал и организовывал все операции по нападению и обороне. Чтобы радикально отличаться от обычных грабителей, республика избрала белый флаг с надписью «Свобода».
«Никакая власть не вправе отнимать у человека жизнь уже хотя бы потому, что не она ее вручила человеку» перво-наперво была отменена смертная казнь, впрочем, в том редчайшем случае если двое не могут договориться и голоса их десятки делятся поровну, все решает дуэль. Выбирается холодное оружие, с его помощью легче выяснить, кто достойнее. «Там, где нельзя выяснить, кто прав, остается оставить с нами того, кто более достоин». И вообще «гибнуть человеку приличествует только в бою». Вместе с рабством и смертной казнью отменили и все остальное формальное право «нельзя применять одинаковую мерку к неодинаковым людям». Власть твоей вооруженной десятки абсолютна и выше нее может быть только решение общего собрания. Обнулились все имущественные долги давая что-то другому, ты не имеешь права ничего требовать взамен, потому что вся собственность находится в распоряжении республики, а ты лишь ее временный «распорядитель». Конечно же, в поселке, создаваемом на мадагаскарском берегу, остро встала проблема женщин, и Либерталия проявила редкий по тем временам интернационализм: бывшие рабы, освобожденные Миссьоном с разных кораблей, моряки и солдаты решили брать себе жен из аборигенок. За девушек платили мальгашам полагающийся выкуп и вообще старались поддерживать с местными дружеские отношения.
Вслед за женами-туземками, отменой всех прежних законов и объединением собственности, в сознании жителей Либерталии поплыла и антропологическая граница. Они стали все чаще задумываться: а кто, собственно, есть человек, и только ли человек может обладать в республике правами Полусерьезно Миссьон предложил собранию использовать местных лемуров, учитывая их ловкость и проворство, при штурме и грабеже вражеских кораблей. Особым аргументом было то, что лемуры внешне напоминают людей, но зато не отличают своего от чужого, то есть лишены развращающей алчности, а их дикое состояние всего лишь следствие жизни в лесу, и при определенном просвещении они вполне способны подняться до уровня, сопоставимого с человеческим. Но вскоре выяснилось, что лемуры не только не отличают своего от чужого, но и в схватке не способны отличить своих от чужих, так что военной пользы от них никакой, один хаос. Расширение колонии решили пока ограничить туземками, а лемуров, так и не ставших частью республики, оставили в покое.
Вместе с некоторым числом женщин в Либерталии само собой возникло и примитивное сельское хозяйство (рисоводство), с аборигенами наладился обоюдовыгодный обмен. В перспективе Миссьон надеялся убавить число пиратских нападений на суда за счет развития земледелия, ремесел и постепенного возникновения здесь нового, локального евромальгашского социума, который совместит в себе естественность и простосердечие мальгашей с революционным гражданским пафосом европейцев. Однако пиратско-коммунистическая вольница продержалась на острове всего несколько лет и закончилась вооруженным конфликтом с молодым поколением неженатых аборигенов, разгневанных постоянным оттоком в Либерталию своих женщин. Чтобы не устраивать полномасштабной войны, капитан бросил поселок, который сожгли дотла мальгаши, «вернувшие женщин», и Либерталия вновь стала автономией нескольких кораблей в поисках нового берега. Вскоре Миссьон погиб в одном из морских столкновений, и лишенная своего харизматика республика распалась и исчезла.
