ДЖОН КИТС. ВЕЛИЧАЙШИЙ ПОЭТ АНГЛИИ.
«Море. «
«Шепча про вечность, спит оно у шхер,
И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты,
И топит их без жалости и счета,
И что-то шепчет, выйдя из пещер.
А то, бывает, тише не в пример,
Оберегает ракушки дремоту
На берегу, куда ее с излету
Последний шквал занес во весь карьер.
Сюда, трудом ослабившие зренье!
Обширность моря даст глазам покой.
И вы, о жертвы жизни городской,
Оглохшие от мелкой дребедени,
Задумайтесь под мерный шум морской,
Пока сирен не различите пенья!»
Джон Китс величайший английский поэт-романтик. Кроме прекрасных стихов из-под его пера вышли замечательные письма, адресованные друзьям и родным, и представляющие не только филологический, но и художественный интерес. Биография Джона Китса очень коротка, но он оставил после себя большое стихотворное наследство. За столь короткий срок, а творил он всего около шести лет, Китс смог стать эпохальным поэтом. Произведения, созданные им, вошли в анналы английской литературы и считаются хрестоматийными.
Все творчество Китса отмечено печатью гения и явилось новым этапом в мировой поэзии. Поэт, предчувствуя свой ранний уход, работал на грани собственных возможностей, полностью отдавая себя творчеству.
«Где Поэт Каков Поэт
Вот вам перечень примет:
Он со всеми одинак,
Будь то царь или бедняк,
Грамотей или невежда
Или кто угодно между
Обезьяной и Платоном.
Птичий он постиг язык
И орлицам и воронам
Чутко внемлет; слышит рык
Льва свирепого и чует,
Что пророчит грубый зев,
Рев тигриный в речь связует,
Слуху внятную, в напев
Ясный, как язык родной.»
Величайшие произведения Китса были написаны, когда ему было 23 года. В последний год жизни практически отошёл от литературной деятельности. В 25 лет Китса не стало…
Джон Китс родился в семье содержателя платной конюшни (пункта по прокату лошадей.
Китс, лишившийся родителей на 15-м году жизни, был отправлен в Лондон для изучения медицины; он не мог позволить себе получить университетское образование и даже не имел возможности заняться классическими языками.
Глубокое проникновение духом эллинизма пришло в поэзию Китса интуитивно, так как он мог читать греческих поэтов только в переводе. Вскоре Китс оставил занятия медициной в лондонских госпиталях и сосредоточился на литературе. Он увлекался творчеством Спенсера и Гомера и стал одним из членов небольшого кружка.
Стеснённые денежные обстоятельства сделали жизнь Китса в этот период крайне трудной; он от природы был человеком болезненным, и его организм был ослаблен под давлением нужды. В 1817 г. Китс издал первую книжку лирических стихов, а в следующем году большую поэму «Endymion».
Близкие друзья тотчас же оценили его высокое дарование и оригинальность, но журнальная критика с непонятным озлоблением напала на дебютирующего поэта, обвиняя его в бездарности, аффектации и отсылая его в «аптекарскую лавочку готовить пластыри».
Особенной свирепостью в этой кампании против Китса отличились консервативные журналы «Quarterly Review» и «Blacwood»; статьи авторитетного в то время критика Джифорда были полны грубыми насмешками, что не могло не ранить психику впечатлительного, темпераментного поэта.
Существовавшее долгое время мнение, что жизнь поэта «угасла от журнальной статьи» («snuffed out by an article», по выражению Байрона), сильно преувеличено, но несомненно, что нравственные переживания, среди которых нападки критики сыграли главную роль, ускорили развитие чахотки, которой страдали в его семье.
В 1818 году Китса отправили на зиму в южный Уэльс, где он ненадолго поправился и много писал; однако болезнь скоро возобновилась с прежней силой, и он стал медленно угасать. Он сознавал это и отражал в своих одах и лирических стихотворениях меланхоличное настроение уходящей молодости и таинственную торжественность перехода от жизни к смерти.
«Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве
Кузнечика. Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.»
В 1820 г. Китс уехал, в сопровождении своего друга, художника Северна, в Италию, где ему суждено было провести последние месяцы своей жизни. Его письма и последние стихотворения исполнены благоговением перед природой и красотой. Она была очень тепло принята читателями, однако Китсу уже не суждено было об этом узнать: он скончался 23 февраля 1821 года, на 26-м году жизни.
Поэт был похоронен на Римском протестантском кладбище. На могильном камне вырезана написанная им самим эпитафия: «Здесь покоится тот, чье имя было начертано на воде» («Here Lies One Whose Name was writ in Water»).
В России, увы, имя Китса совсем недавно еще ничего не означало…
«Тащи веселую подружку мне,
Тащи вина большую кружку мне
И табаку тащи понюшку мне.
Коль можешь, дай всего до ста точно.
Быть может, я скажу: «Достаточно!»
Но нет смолчу в моей обители
Вплоть до пришествия Спасителя.
Недурно было б так устроиться
С тобой, возлюбленная Троица!»
