МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2

МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2 Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов. Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей

Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов.
Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей распродаже лодок, конфискованных у контрабандистов. Купите одну из них.
А деньги У нас их не так много. И у нас только французские франки, их не очень охотно меняют на флорины, мы же на голландской территории.
Пускай это вас не беспокоит. Епископ Кюрасао Ирене де Брюин он ведь беседовал с вами, не так ли, и вы ему пришлись по душе, призвал свою паству оказывать вам всяческую помощь.
Распродажа состоялась через несколько дней. Одна лодка была особенно хороша длиной восемь метров, частично закрытая палубой, с тяжелым килем, высокой мачтой, целехонькими парусами. На аукционе кто-то сразу предложил за нее шесть тысяч флоринов, но доктор Нааль пошептался с этим человеком, и лодку переуступили ему за шесть тысяч и один флорин.
Через пять дней все было готово к отплытию. Лодка блестела свежей краской и была набита припасами, что называется, под завязку. А еще каждый из беглецов получил чемодан с одеждой, ботинками, вообще всем необходимым. Они отплыли на рассвете. Мотылек держал курс строго на запад. Трое из его команды те, что присоединились на Тринидаде, заявили, что Британский Гондурас их как-то не прельщает, что они хотели бы высадиться на побережье Колумбии.
Было решено, что они сойдут на берег пустынного полуострова Гуахира. Туда Анри Шарьер и доставил отступников. Один за другим они спрыгнули в воду, когда под килем оставалось меньше метра глубины, и побрели прочь, положив чемоданы на головы. И скрылись в зарослях.
Оставшимся в лодке следовало как можно быстрее уйти в море, но стих ветер. Только через три часа он напомнил о себе. И тут из-за недалекого мыса вывернул катер. Предупредительные выстрелы в воздух потребовали остановиться. Вместо этого Шарьер направил лодку в открытое море. Только бы выбраться из территориальных вод! Куда там, ветер слабый, а у катера мотор Под дулами десятка винтовок они вынуждены были сдаться.
Их поместили в тюрьму города Риоача. Из нее Мотылек бежал на пару с контрабандистом Антонио. Обойдя все посты, они разделились, так как Шарьер собирался пробираться дальше сквозь земли индейцев гуахира в Венесуэлу. Случайно он вышел к индейской деревне, где задержался на полгода. Он подружился с вождем, его женами стали две девушки-индианки. Но он хотел идти дальше, к людям, и даже то, что обе его жены были беременны, не остановило Мотылька.
Ему не повезло, он снова попал в руки полиции. Его вернули в тюрьму Риоача, где по-прежнему сидели его товарищи по побегу и плаванию. Мотылек снова пытался бежать, но неудачно. Его перевели в тюрьму города Санта-Марта и снова попытка побега. Его бросили на месяц в карцер, но это его не остановило еще одна попытка. Но все напрасно, на французском корабле беглецов доставили в Гвиану.
Слушается дело Шарьера, Клузио, Матюрета.
Беглецам припомнили все, и все же гильотины за нападение на охранников им избежать удалось. С другой стороны, два года в одиночной камере на острове Сен-Жозеф такой приговор многим показался даже страшнее.
Два года в одиночной камере не свели с ума Анри Шарьера, но превратили в инвалида Матюрета и убили Клузио.
И снова Мотылек задумался о побеге. Теперь его местом заключения был Королевский остров. Плотник, которого Мотылек как-то защитил в драке, согласился построить разборный плот, способный выдержать двух человек. Детали плота они прятали на кладбище в старой могиле. Здесь их и повязали охранники, которых навел один из заключенных. На очной ставке доносчик, страшась возмездия, выхватил нож и ударил Мотылька, но тот успел первым нож вошел в грудь по самую рукоятку. Снова состоялся суд. Приговор был действительно равносилен смерти восемь лет одиночки.
Ему повезло. Режим чуть смягчился, теперь раз в неделю заключенным разрешалось окунуться в море. Возвращаясь с такой «процедуры», Шарьер услышал крики о помощи. Это кричала мать тонувшей в гавани девочки. Никто не спешил ей на помощь поверхность гавани чертили плавники акул. Мотылек прыгнул в воду
Девочка оказалась дочкой одного из высокопоставленных тюремных служащих, и приговор Анри Шарьера был пересмотрен его «освободили» и отправили на остров Дьявола, самый неприступный из островов Спасения.
Казалось, уж здесь-то Но все мысли Мотылька были связаны с побегом. И он придумал как! Ему поможет течение. Если бросить со скалы в воду мешки, набитые кокосами, а следом кинуться самому, подгадав под девятый вал, то следующие за ним волны не размозжат человека о скалы, а отнесут в море. Своими расчетами Мотылек поделился с заключенным Сильвеном:
От островов Салю до материка по прямой не так уж далеко. Через семь, восемь, десять приливов нас прибьет к берегу. Это от сорока восьми до шестидесяти часов.
Это безумие, кивнул Сильвен. Но я согласен.
Они бросились в воду с утеса, и девятый вал, откатившись, отшвырнул их в море. И они доплыли до берега. А там Мотылек потерял своего товарища Сильвен покинул свой «плот», увяз в зыбучих песках, и они поглотили его.
Несколько дней пробирался Мотылек по джунглям, прежде чем нашел китайца Куик-Куика, брата одного из заключенных с острова Дьявола, и тоже беглого каторжника, укрывавшегося среди непроходимых болот.
Я хотел купить лодку и подыскать толкового напарника, который умеет ею управлять, сказал Куик-Куик. У меня на примете есть хорошая шлюпка, ее продает негр по прозвищу Шоколад. Пойдешь со мной
Конечно, Мотылек был согласен. Он осмотрел лодку, он была действительно хороша, хотя и не совсем
У лодки нет киля, его нужно сделать, стал перечислять он. Еще навесить руль. Установить трехметровую мачту. Еще нам потребуется марганцовка, бочонок воды, сигареты, спички, запас муки, растительного масла, кофе и сахара. И еще нужны мучные мешки, из них мы пошьем паруса. За все про все плачу две тысячи франков.
Шоколад кивнул:
По рукам.
В путь они отправились втроем Мотылек, Куик-Куик и однорукий китаец Ван Хуэ. Чтобы обмануть сторожевые посты у створных знаков в устье реки, они нарисовали на гроте букву «К» и цифру «21», это был номер рыбачьей лодки, которая иногда выходила в море на ночной промысел.
Все прошло гладко. Под гротом и кливером они быстро удалялись от берега. Далеко справа был виден огонь маяка Королевского острова. Они направились на север.
Шесть дней море грозило непогодой, но до шторма так и не дошло. Одно было плохо Куик-Куик, даром что бывший пират, промышлявший у берегов Индокитая, и Ван Хуэ наотрез отказывались прикасаться к румпелю. Опять, как когда-то, Мотылек беспрерывно курил, но и это в конце концов перестало помогать. Спать хотелось мучительно. Наконец он спустил паруса и заснул, и сон его был так крепок, что, пробудившись, он обнаружил Куик-Куик его побрил, а он и не почувствовал
А потом над ними появился сверкающий на солнце дирижабль! Сделав несколько кругов, он полетел к земле. Меньше чем через час появился самолет и тоже сделал над лодкой несколько заходов. Еще через час появился военный корабль под английским флагом. Им приказали остановиться.
по законам военного времени.
А мне плевать, крикнул Шарьер. Мы не воюем.
Будем стрелять!
Пришлось подчиниться, тем более что с корабля на лодку высадили матроса, вооруженного карабином. Под его присмотром лодка вошла в устье реки Демерара, поднялась по ней несколько километров и пришвартовалась у набережной Джорджтауна, столицы Британской Гвианы.
Вы за де Голля или Петена спросил офицер.
Мы сами по себе, сказал Мотылек. Мы знаем, что сейчас 1941 год, что идет война, из-за которой в Гвиане пойманных беглецов тут же кладут под нож гильотины. Считается, что они бегут для того, чтобы влиться в ряды сторонников движения «Свободная Франция». Но нам трудно разобраться, кто из них прав, генерал или маршал, и мы мечтаем лишь о свободе, а после ее обретения о честной жизни.
Их не стали более донимать вопросами, разрешив жить в Британской Гвиане, но запретив покидать ее пределы. Такое положение беглецов вполне устраивало. Они нашли жилье. Китайцы затеяли какую-никакую торговлю. Анри Шарьер тоже подался в коммерцию: сначала открыл стриптиз-бар на золотых приисках, а когда его закрыли после убийства одной из «артисток», он купил ресторанчик в Джорджтауне. Но и с рестораном ничего путного не вышло слишком часто и всегда до крови там дрались.
С чем ему повезло он женился на юной индуске Индаре. Жаль лишь, что она оказалась излишне привязчивой и чересчур ревнивой. В общем, Мотылек снова замыслил побег. Правда, устье Демерары все утыкано пулеметными гнездами, но у него есть кое-какая практика в том, чтобы ускользать незамеченным. Он бежал не один, в побеге участвовали пятеро, и все французы с криминальным прошлым. Они купили лодку с хорошими парусами, и пошли, и проскочили
На второй день над головами беглецов нависли тучи. Их застилали гигантские волны, кромсал ветер и терзали молнии. Никогда еще Мотыльку не выпадало ничего подобного. Это было светопреставление!
Результаты сражения с морской стихией были плачевными: они потеряли все съестные припасы, все вещи, бочки с водой. Мачта сломалась на высоте двух метров и умчалась вместе с парусом. Когда поутихло, беглецы стали собирать с миру по нитке, чтобы соорудить хоть какое-то подобие паруса. Они разделись до трусов: в дело пошли куртки, штаны, рубашки. На борту оказался небольшой моток железной проволоки, с помощью которой они сшили «парус» и закрепили его на обрубке мачты.
Мотылек взялся за обломок весла, который заменил ему разбитый в щепки руль. Тут уж не до цели и направления, доплыть хоть до какой-нибудь земли!
Следующие четыре дня были страшными. Ветер почти не тревожил «парус», а солнце безжалостно истязало людей. Кожа трескалась и кровоточила. Двое из беглецов пытались пить морскую воду, но от этого им становилось лишь хуже. У Мотылька единственного остался один здоровый глаз у остальных сплошь гнойники.
Когда безветрие установилось окончательно, они превратили «парус» в тент, забрались под него и забылись сном, предоставив течению нести лодку куда ему вздумается.
Из забытья их вырвал рев сирены. Была ночь. Слева и справа была земля. Возможно, они в заливе Пария, а возможно, неизвестно где. И как было бы хорошо, чтобы вон та кромка была Венесуэлой, она не воюет, придерживается нейтралитета и не выдает беглых.
Из темноты выплыли две скалы. Вот почему ревет сирена предупреждает об опасности. Потом появилась цепочка буев.
Швартуемся к одному из них, распорядился Шарьер. Дождемся утра и решим, что делать дальше.
Им ничего не пришлось решать, все сделали за них. В утренних сумерках лодку залило беспощадным светом прожектора. Надо водой раскатился голос, усиленный рупором:
Quiénes son (Кто вы)
Мотылек смотрел на военный катер, замерший в пятидесяти метрах от них, и пытался разобрать, что за флаг поднят на его мачте. Очень красивый, усыпан звездами флаг Венесуэлы Но надо отвечать
Французы.
Están locos (Вы сошли с ума)
Почему
Porque están amarrados a las minas. (Потому что вы привязались к мине.)
В три секунды они отвязал линь. Оказывается, никакие это не буи, а цепочка плавающих мин. Потому что война
Идите в Венесуэлу, посоветовал капитан катера. Уверяю, там вас хорошо примут.
С борта катера им передали хлеб, молоко, а главное воду воду!
Он направил лодку к берегу, и вскоре она уткнулась в мягкий песок. На берегу их встречало человек пятьдесят, пришедших посмотреть на прибытие странного судна, на котором вместо мачты обрубок, а вместо паруса куртки, рубашки и штаны.
И это было последнее плавание Анри Шарьера по прозвищу Мотылек.
Проводивший дознание чиновник отказался поверить, что они приплыли из Британской Гвианы, где пользовались совершенной свободой. Это во-первых. А во-вторых, он не мог принять на веру, что они пережили ураган, который отправил на дно два судна, груженных бананами, и сухогруз с бокситами. В результате Анри Шарьер снова оказался в заключении. Однако на этот раз Нет правил без исключений, и есть принципы, которыми можно поступиться. Мотылек больше не пытался бежать, десятой попытки так и не случилось. Он ждал и дождался: в августе 1944 года он вышел на свободу.
После освобождения, как бы ему того ни хотелось, Мотылек не сразу порвал с преступным прошлым, но в конце концов ему это удалось. Анри Шарьер стал законопослушным гражданином, женился на очаровательной местной уроженке Рите Бенсимон, купил два ресторана в Каракасе и Маракайбо. Однако после разрушительного землетрясения в середине 1960-х годов он оказался на грани банкротства, что и заставило его взяться за создание автобиографического романа «Мотылек».
«Мотылек» увидел свет во Франции в 1969 году и тут же стал бестселлером: за первый год его тираж превысил 830 тысяч экземпляров, к исходу второго полтора миллиона. Последовали переводы на европейские языки, и по истечении трех лет суммарный тираж книги насчитывал уже 10 миллионов экземпляров. Понятно, что такой успех не мог не сопровождаться скептическими гримасами поклонников «высокой прозы». Обвинения были на выбор от убожества лексики до беспомощности в создании композиции. Однако нашелся писатель, который оказался чужд снобизму, и это был нобелевский лауреат Франсуа Мориак. Вот как он отозвался о книге Шарьера: «Я слышал, что эту книгу пытаются отнести к жанру устной литературы. Я не согласен. Даже в чисто литературном плане это чрезвычайно талантливая книга. Я всегда считал, что нельзя добиться большого, ошеломляющего успеха, если он не заслужен. Думаю, что громкий успех «Мотылька» прямо пропорционален достоинствам книги и всему тому, что пришлось пережить ее автору. Ведь другой человек, прожив ту же самую жизнь, испытав то же самое, ничего не создал бы. А эта книга поистине литературное чудо. Быть в заключении, бежать с каторги еще ничего не значит: надо иметь талант, чтобы обручить повествование с правдой. Наш новый коллега настоящий мастер».
Успех мемуаров Анри Шарьера привел к тому, что за право на их экранизацию началась настоящая война между крупнейшими кинокомпаниями мира. В этой схватке, где с одной стороны были французы, а с другой американцы, ожидаемо победили посланцы Голливуда. Режиссером фильма стал Франклин Шеффнер, только что получивший «Оскара» за киноленту «Паттон». За сценарий взялся Далтон Трамбо, который подверг книгу решительной вивисекции. Тем не менее Анри Шарьер дал свое согласие на экранизацию и, более того, стал официальным консультантом. Появлялся Шарьер впоследствии и на киноплощадке, обмениваясь дружескими рукопожатиями со Стивом МакКуином и Дастином Хоффманом. Именно этим актерам наряду с Шеффнером зрители обязаны тем, что в декабре 1973 года на экраны вышел по-настоящему хороший фильм, считающийся ныне классикой кинематографа.
Сполна вкусив писательской славы, Анри Шарьер скончался 29 июля 1973 года от рака горла в Мадриде, Испания.

МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2 Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов. Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей

МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2 Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов. Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей

МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2 Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов. Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей

МОТЫЛЕК С ОСТРОВА ДЬЯВОЛА. Часть 2 Другой вариант подсказал Шарьеру доктор Нааль, принявший деятельное участие в судьбе беглецов. Я собираюсь добиться у губернатора льгот при следующей

.

Предыдущая запись Рыцари разных орденов в подробных иллюстрациях
Следующая запись 25 августа 1530 года родился Иван IV, Иван Грозный, первый царь всея Руси.

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *