КУПЕР ФИПС КОЛЬЗ: ОТЕЦ ОРУДИЙНЫХ БАШЕН. ЧАСТЬ 1
Судьба оказалась несправедлива к этому человеку: его имя оказалось прочно связано с его заблуждениями, а гибель затмила все его достижения. Капитана Кольза принято связывать с печальной судьбой его детища, броненосца «Кэптен», и в этой роли он превратился в дидактическую фигуру, трагическую и поучительную одновременно.
Между тем главным достижением Кольза стал вовсе не «Кэптен», а созданная им конструкция вращающейся бронированной башни, основной принцип которой опора на вращающиеся шары или ролики используется до сих пор.
Карьера артиллериста
Купер Фиппс Кольз родился в 1819 году и был третьим сыном преподобного Джона Кольза и Мэри-Энн Гудью Роджерс из Дитчэм-парка в графстве Хэмпшир. В возрасте одиннадцати лет мальчик был принят юнгой на флот, а 1 августа 1838 года девятнадцатилетний Кольз сдал офицерский экзамен на 84-пушечном линкоре «Ганг». На нём Кольз участвовал в Ливанской кампании 1838-1840 годов. С 1842 года он служил в Портсмуте на учебно-артиллерийском корабле «Экселлент» (бывший линкор «Бойн»), а в конце 1843 года в качестве артиллерийского специалиста был переведён на Средиземное море на пароход «Вираго».
9 января 1846 года Кольза произвели в лейтенанты, а 30 апреля 1847 года он получил назначение на 120-пушечный линкор «Сент-Винсент», находившийся в водах Метрополии. В 1848-1849 годах Кольз участвовал в строительстве 50-пушечного фрегата «Фаэтон» и служил на нём с момента ввода корабля в строй 5 декабря 1849 года. Уже тогда артиллерийский офицер Кольз увлёкся изобретательством: в 1851 году он предложил командиру «Фаэтона» проект бомбардирского кеча с двумя орудиями на снижающихся станках для увеличения дальности стрельбы.
Молодой офицер не был столь уж безроден он приходился племянником барону Эдмунду Лайонсу, опытному моряку, с 1834 года служившему послом в Греции, а затем в Швейцарии и Швеции. Осенью 1853 года по настоянию Первого лорда Адмиралтейства сэра Джеймса Грэхэма Лайонс был возвращён на службу в чине контр-адмирала и назначен вторым командующим Средиземноморским флотом. Его флагманом стал новейший 90-пушечный «Агамемнон» первый британский винтовой линкор, спешно построенный в ответ на французский «Наполеон». В качестве флаг-адъютанта адмирал перевёл к себе племянника. Лейтенант Кольз отличился при бомбардировке Севастополя 17 октября 1854 года, и уже 13 ноября 1854 года был произведён в коммандеры.
«Леди Нэнси» и бомбардировка Таганрога
12 (24) мая 1855 года союзный флот занял Керчь, а 14 мая британская лёгкая эскадра под командованием кэптена Эдмунда Лайонса-младшего в сопровождении транспортов с французскими, турецкими и британскими войсками вошла в Азовское море. Согласно документам эскадры, в это время Кольз командовал 6-пушечным колёсным шлюпом «Стромболи» (1283 т), хотя по официальной биографии он занял этот пост только 2 августа.
Здесь Кольз осуществил свой новый проект: постройку специального плота с пушкой. Его можно было бы подвести на мелководье и обстреливать береговые укрепления в упор. Согласно рапорту кэптена Лайонса от 3 июня, такой плот был собран на борту «Стромболи» 2 июня и получил собственное имя «Леди Нэнси». Плот состоял из рамы длиной 13,7 м и шириной 4,6 м, опиравшейся на 29 просмоленных бочек, размещённых в шесть рядов. Поверх рамы была устроена дощатая палуба с длинной 32-фунтовой пушкой. Экипаж плота состоял из 18 человек, а малая осадка (около полуметра) позволяла ему не бояться мелей и приближаться вплотную к берегу.
Утром 3 июня союзная эскадра подошла к Таганрогу, и Лайонс отправил на берег парламентёров с ультиматумом: вывести из города все войска и сдать казённые припасы. Гарнизон города составлял около двух тысяч человек, включая резервистов, учебную команду и местное ополчение. Артиллерии и укреплений практически не имелось Таганрогская крепость давно была разоружена. Однако военный губернатор генерал-лейтенант Е.П. Толстой отказался от сдачи, и в половине десятого корабли союзников начали бомбардировку Таганрога, продлившуюся шесть с половиной часов. В обстреле принимал участие и плот «Леди Нэнси», сделавший около 80 выстрелов. После этого союзники попытались высадить с корабельных шлюпок десант, который был легко отбит гарнизоном города.
Несмотря на провал десанта, британское командование осталось довольно итогами бомбардировки. Особенной похвалы удостоилось изобретение Кольза возможно, потому, что на «Стромболи» находился британский корреспондент. Уже 2 июля в «Таймс» вышла статья, превозносившая достоинства «Леди Нэнси» и приписывавшая именно ей основной успех бомбардировки Таганрога:
«Обнаружив, что даже лёгкие корабли слишком велики для мелководья, на котором им приходится действовать в Азовском море, наши моряки изготовили за одну ночь из подручных ресурсов бочек, рангоута и досок плот, столь лёгкий, что его осадку можно не учитывать; настолько низкий, что он почти не виден для врага; такой плавучий, что он с лёгкостью мог нести тяжёлое орудие; настолько прочный, что он не получил повреждений в ходе буксировки Стромболи через неспокойное море на протяжении несколько сотен миль Именно этому простому и эффективному ухищрению мы обязаны значительной частью нашего успеха»
По описанию У.Х. Рассела орудие на плоту было блиндировано корзинами с землей. По его мнению, «очевидно, что зародыш великой идеи Монитора, произведшего революцию в военно-морских силах мира, был разработан лейтенантом Купером Кользом». Некоторые описания даже утверждают, что орудие на плоту было защищено 4-дюймовой железной плитой. В то же время на многочисленных английских гравюрах, изображающих плот Кольза при обстреле Таганрога, у орудия не видно даже самой примитивной защиты. Нет её и на модели плота, сделанной позднее самим Кользом и хранящейся в Национальном Военно-морском музее в Гринвиче.
От батарейного плота к артиллерийской башне
Так или иначе, Кольз получил известность в прессе. Контр-адмирал Лайонс высоко оценил идею его плота и отправил Кольза в Англию с докладом для Адмиралтейства. Поскольку следующей задачей британского флота стал штурм Кронштадта, уже в августе 1855 года Кольз разработал усовершенствованный вариант плота длиной 27 и шириной 9 м. На нём стояло более мощное орудие, укрытое бронированным колпаком с несколькими амбразурами. А уже 20 ноября 1855 года «Таймс» писала о двух вариантах плота, один из которых «предусматривает использование силы пара, что даст ему ограниченную возможность двигаться самостоятельно». Собственный движитель позволял плоту самостоятельно подходить к вражеским укреплениям, а также действовать со стороны мелководья, не защищённого артиллерией.
Вопреки распространённой легенде, ранние проекты Кольза 1855 года имели лишь неподвижную броневую защиту. Весной 1862 года, уже после боя на Хэмптонском рейде, сам он описывал свой плот так:
«Моё первое судно, упомянутое выше, предложенное в 1855 году, было создано по тому же принципу, что и Монитор с двойным дном, небольшой осадкой, возможностью увеличивать глубину погружения под обстрелом. Оно было заострено с обоих концов, имело таранный нос, его руль и винты были защищены самый важный момент проекцией железа. Разница заключалась в том, что башня являлась полусферической, а не цилиндрической, и не была поворотной само судно могло быстро разворачиваться, поэтому расходы на усложнение конструкции путём устройства механизма поворота башни стали не нужны».
Оба проекта были представлены специальной комиссии под председательством контр-адмирала сэра Х. Стюарта. В заключении от 13 ноября 1855 года комиссия отметила в качестве достоинств малую осадку плота, простоту строительства, хорошую грузоподъёмность, а главное наличие механического движителя и броневой защиты.
Однако новый плот так и не был построен, а война вскоре кончилась. 27 февраля 1856 года Кольз был произведен в кэптены, а вскоре переведён в резерв с сохранением половинного жалования. В том же году он женился на Эмили Пирсон; впоследствии у них родилось девять детей три дочери и шесть сыновей. Теперь 37-летний моряк стал свободным человеком и мог посвятить всё время своим изобретениям. Увы, после окончания войны Адмиралтейство утратило к ним интерес.
В течение следующих четырёх лет Кольз изучал вопросы защиты кораблей и свойств брони, проведя за свои средства ряд экспериментов. Он познакомился с инженером Изамбардом Брюнелем, строителем знаменитого стального парохода «Грейт Истерн». Брюнель оценил идеи Кольза и помог ему расчётами, а главное моральной поддержкой. Кольз писал: «Я всегда буду помнить его щедрое поведение, а также его прощальные слова: Продолжайте, упорствуйте, и вы добьётесь успеха».
В марте 1859 года Кольз снова предложил Адмиралтейству проект мелкосидящего бронированного корабля, на этот раз оснащённого поворотными артиллерийскими установками, укрытыми под броневыми куполами полусферической формы. 30 марта 1859 года он получил первый патент на вращающуюся орудийную башню для размещения на корабле или береговом укреплении.
Затем Кользу несказанно повезло: во время одного из визитов в Портсмут в том же 1859 году он познакомился с адмиралом Джорджем Грэем, который представил изобретателя принцу-консорту Альберту, супругу королевы Виктории, активно интересовавшемуся техническими и социальными новинками. Выслушав Кольза, принц Альберт написал Первому лорду Адмиралтейства герцогу Сомерсету, попросив его содействовать изобретателю в постройке башенного корабля.
Наконец-то колёса завертелись: в начале 1861 года инженер Скотт Рассел в Вулвичском арсенале создал по схеме Кольза вращающуюся бронированную башню с одним 40-фунтовым орудием. Купол башни имел форму усечённого конуса и минимальные размеры при заряжании с дула орудие выкатывалось казёнником через его открытую заднюю часть. В сентябре 1861 года башня была установлена и успешно испытана на паровой броненосной батарее «Трасти» одной из батарей типа «Этна», построенных в 1854-1856 годах по образцу французских батарей типа «Девастасьон». Таким образом, первым башенным броненосцем стал вовсе не «Монитор» Джона Эрикссона, получивший всемирную известность.
Кольз и Эрикссон
Кольз мечтал построить защищённый корабль совершенно нового типа низкобортный, представлявший собой минимальную цель для вражеской артиллерии. По мысли изобретателя, это обеспечивал бы ему неуязвимость и делало бы трудной целью для вражеской артиллерии. Однако самым значимым его творением стал не корабль, а конструкция вращающейся броневой башни.
Его соперник, шведский железнодорожный инженер Джон Эрикссон, в 1839 году переселившийся в США, ещё до строительства «Монитора» уже был известен многочисленными изобретениями, но вращающуюся башню таковым не считал. Он заявлял, что о подобных устройствах знает с детства, и был уверен, что они ведут своё начало ещё от античных времён.
Башня Эрикссона своей круглой стенкой опиралась на палубу, а для поворота её следовало слегка приподнять на центральной железной колонне с помощью специального клинового механизма. Находившаяся под механизмом пятка опиралась на подушку, игравшую роль подшипника скольжения из-за малого диаметра колонны (9 дюймов) вращение было довольно лёгким. Колонну вращали два паровых кабестана с помощью системы шестерней, на испытаниях 9 февраля 1862 года 163-тонная башня «Монитора» сделала полный оборот за 22,5 секунды. Увы, тонкая наводка этой конструкции оказалась крайне сложной задачей, башню постоянно клинило от попаданий осколков под нижний край или просто от сотрясений и перекосов.
В отличие от Эрикссона, Кольз для придания башне подвижности поместил её на ролики, катающиеся по железному кольцевому погону. В результате башня Кольза оказалась устойчивой, вращалась равномерно и с одинаковым усилием, что обеспечивало высокую точность наводки. Вдобавок конструкция Кольза изначально делалась максимально компактной и была упрятана как можно ниже, чтобы над палубой возвышалась только её верхняя часть.
