КЕМ НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛ ДОН КИХОТ
(Ко дню рождения Мигеля де Сервантеса Сааведра)
«И вот он набросился, размахивая мечом, на крест, вкопанный в землю перед мельницами, а сам проклинал тех, кто вздумал глумиться над ним, считая его за простого цирюльника», — так, по мнению журналиста El Mundo Бенхамина Г. Росадо, могла бы выглядеть история реального прототипа Дон Кихота.
Агустин Ортис, человек мятежный и вспыльчивый, в конце XVI века жил в окрестностях Эль-Тобосо — того самого городка, где Сервантес поселил Дульсинею. «Он был незаконным сыном дворянина, простым цирюльником, который по тщеславию ничем не уступал благородным идальго, из-за своего нрава вечно ввязывался в ссоры, а жизненный путь, по которому он упрямо шел, вел его от неудачи к неудаче», — говорится в статье.
Об Агустине Ортисе стало известно лишь недавно. Историк Хавьер Эскудеро набрел на него в архивном документе о процессе инквизиции, на котором Ортис был ответчиком. Судили его за стычку, произошедшую у ветряных мельниц в Эль-Тобосо. «Я много лет копаюсь в архивах различных районов Ла-Манчи, разыскивая имена, фамилии и действующих лиц, которые могли вдохновить повествование Сервантеса, — пояснил Эскудеро в интервью. — Но Агустин Ортис совершенно затмил собой все другие исторические параллели с «хитроумным идальго», которые обнаруживались доселе».
Из материалов судебного дела следует, что Агустин Ортис, по-видимому, был незаконным сыном Мигеля Ортиса, рыцаря ордена иоаннитов. «Судя по фамилии, он был связан с семьей, ведущей свой род из Ла-Пуэбла-де-Альморадиэль, деревни по соседству с Эль-Тобосо, но его профессии (судебный исполнитель, цирюльник…) и его мания величия, ибо он мнил себя дворянином, наводят на мысль о незаконном происхождении. Если бы дело обстояло иначе, кто-нибудь из его родственников явился бы для показаний на судебный процесс, где он обвинялся в «нападении на ветряные мельницы и на их крест», — говорится в статье.
Событие, описанное в документах, произошло в Эль-Тобосо в 1594 или 1595 году, какого числа и в каком месяце, неизвестно. «Нам известно, что Агустин поехал молоть зерно, а по дороге повстречал Пабло Лопеса и Педро де Моралеса, — поясняет Эскудеро. — После разговора на повышенных тонах Агустин, так сказать, решил в гневе свести с ними счеты. Он обнажил меч и начал рубить деревянный крест, стоявший около мельницы».
«Смотрите, как рубит мой меч!» — пригрозил Ортис своим недругам.
«Отойдите вы от него! Или вы одурели — ответил Моралес. — Или вы не видите, что это крест»
По словам свидетелей, Ортис продолжал рубить крест с криками: «Смотрите, как он рубит!»
То ли Лопес, то ли Моралес произнес: «Мельницы на вас смотрят».
По мнению журналиста, тут видны явные параллели с одним из самых знаменитых эпизодов «Дон Кихота», когда Санчо Панса убеждает своего господина, что тот дерется не с великанами, а с мельницами.
Автор указывает на занятный нюанс: на этом процессе инквизиторы называли Агустина «Эрнандес-Цирюльник». Но в материалах других судебных дел и доносах, свидетельствующих о его вражде с несколькими местными жителями, постоянно упоминается, что он был непризнанным дворянином. «Одним из его недругов был Алонсо Мартинес-Хирург, который, что любопытно, в некоторых документах зовется «Алонсо Кихано». Похоже, они повздорили, не поделив между собой клиентуру…», — говорит Эскудеро.
Журналист поясняет, что в те времена цирюльники и хирурги занимались, помимо всего прочего, удалением зубов, и называли их «зубодерами».
«Похоже, соседи недолюбливали Ортиса, — говорит Эскудеро. — В каждом документе, где всплывает его имя, упоминается целый ряд врагов, которые старались испортить ему жизнь».
Эскудеро также заключил: «Многие истории, которыми наполнен роман «Дон Кихот», основаны на реальных событиях. Особенно те, которые упоминаются в первых 20 главах. Это доказано документами, которые я собираю».
Суд над Ортисом состоялся спустя 5 лет после стычки у мельниц, в 1599 году. Эскудеро предполагает, что Ортис чем-то уязвил Лопеса и Моралеса, и те решили донести на него инквизиции.
Ортиса заподозрили в ереси и до суда посадили в тюрьму. Он отрицал все обвинения. «Вскоре было доказано, что причина была не в религии, а в вопросе чести. Все считали Ортиса неудачником, и в конце концов он взорвался: начал рубить крест, предостерегая таким образом своих врагов, что способен на все, если они будут и впредь чернить его репутацию», — говорит Эскудеро.
Согласно гипотезе Эскудеро, Сервантес, опубликовавший первый том «Дон Кихота» в начале 1605 года, спустя недолгое время после суда над Ортисом, мог использовать реальные факты для своего романа.
«Такие гипотезы рождает творчество любого писателя, но, похоже, на страницах «Дон Кихота» реальность присутствует в намного большей мере, чем полагали многие. Можно сказать, что Сервантес с чрезвычайной достоверностью описал реальность своей эпохи», — говорит Эскудеро.
Он добавляет: «Доныне никто бы не осмелился сказать, будто у битвы с мельницами была историческая основа».
В итоге суд инквизиции постановил, что Агустин Ортис должен выслушать суровый выговор и оплатить судебные издержки.
Надо заметить, что другие исследователи находили черты, которые роднят литературного Дон Кихота с реальными людьми, жившими в конце XVI века:
Франсиско де Акунья, Родриго Кихада Кюриэль, Андрес де Каррион или Франсиско де Муньатонес.
«Логично считать, что Дон Кихот — гибрид, «лоскутное одеяло» из судеб нескольких людей и историй, оставивших свой след в фольклоре Ла-Манчи. Подобно Санчо Пансе и Дульсинее. Но, разумеется, фигура Агустина Ортиса — настоящее откровение. Пусть даже только потому, что он всю жизнь называл себя дворянином, а все над ним насмехались», — заключил Эскудеро.
