ДЕДУШКА «ЗВЁЗДНЫХ ВОЙН»: КАК ЦИОЛКОВСКИЙ, СИДЯ В КРЕСЛЕ, ВСЕЛЕННУЮ ПОКОРЯЛ. Часть 2
И Константин Эдуардович Циолковский решил сочетаться законным браком хоть с кем-нибудь. К делу подошел серьезно, по-научному, решив взять в жены девушку, которая была бы непривлекательна для него физически, чтоб, значит, не тратить время и творческие силы на всякие влюбленности. Исключительно здоровые встречи по расписанию. Выбор пал на Вареньку Соколову, дочь боровского священника, у которого Циолковский снимал комнату. Варенька была страшненькой бесприданницей, которая ровным счетом ничего не понимала в космических пространствах и цельнометаллических монопланах, но зато стала Циолковскому верной подругой, прожила с ним долгую, нищую, непростую жизнь, безропотно смиряясь со странностями своего великого мужа и вынося бесконечные насмешки окружающих.
«Венчаться мы ходили за 4 версты пешком, не наряжались. В церкви никого не было. Вернулись — и никто о нашем браке ничего не знал Помню, в день венчания купил у соседа токарный станок и резал стекло для электрических машин».
Варенька безоговорочно приняла суровые условия мужа: никаких гостей в доме, никаких родственников и посиделок, ни малейшего шума и суеты, которые могли бы помешать его занятиям. Циолковский даже поселил жену в отдельной комнате, через сенцы от своей, чтобы не отвлекаться на супружеский долг. Однако сенцы оказались преодолимым препятствием: через год после свадьбы родилась дочка, а следом еще шестеро детей.
План Циолковского по борьбе с бездуховной похотливостью провалился полностью.
Детей, своих собственных, он не любил. Дома все ходили по струнке, боясь даже пикнуть. Несмотря на глухоту, Циолковский не выносил никакого шума, поэтому дети не смели лишний раз шелохнуться. При этом, что удивительно, школьников Циолковский обожал, учителем был отличным и часами терпеливо возился с чужими ребятишками, пока его собственные дети сидели дома затюканные и в обносках.
По поводу обносок — никаких шуток. Семья Циолковского всегда жила в жесточайшей нужде, при том, что школьный учитель зарабатывал около 100 рублей в месяц (для сравнения: рабочий самой высокой квалификации получал тогда в месяц 12 рублей). Просто большая часть зарплаты уходила на опыты и модели.
Циолковский прекрасно понимал, что он гений, гордился этим и на науку и собственные потребности средств не жалел. Он заказывал по почте детали и реактивы, строил недешевые модели, издавал за свой счет рукописи и еще до революции купил один из первых в стране фотоаппаратов (примерно то же самое, что сейчас завести себе собственный поезд в метро). Да что там! Циолковский без звука отвалил 50 рублей за велосипед, на котором совершал длительные прогулки, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье.
Со здоровьем и правда было не очень. Преподавание отнимало много времени и еще больше сил. Чтобы успевать заниматься исследованиями, Циолковский вставал затемно и далеко за полночь ложился. Всё в доме подчинялось строгому распорядку.
Впервые Циолковский задумался о том, что не все его порядки пошли на пользу семье, в 1902 году, когда один из его сыновей покончил с собой.
Спустя несколько лет так же ушел из жизни второй сын. Но изменить сложившийся порядок вещей Циолковский уже не мог. Семья всю жизнь была для него несносной обузой. Варенька, состарившаяся, некрасивая, считала медяки и терпела. Молча. Вряд ли она понимала, что Циолковский — гений. Но он был ее мужем.
В 1892 году Циолковского переводят в Калугу — снова в уездное, то есть в начальное училище. Но в Калуге на талантливого учителя с научными трудами и отличными рекомендациями быстро обратили внимание, и он получил предложение стать преподавателем физики и математики в епархиальном училище. Там Циолковский проработал 20 лет и, по его собственным словам, был этим горд и счастлив.
Причина счастья крылась не только в возможности демонстрировать опыты с эбонитовой палочкой. Дело в том, что в училище занимались дочери священнослужителей — цветущие прелестницы, все в очаровательных ямочках. Ясное дело, что такая аудитория здорово вдохновляла Циолковского. Ничего, что над ним потешались обыватели, пустяки, что ученый мир не ставил его ни в грош. Зато каким восторгом горели глаза его богобоязненных учениц!
Слухачи.
Циолковский делал для себя слуховые трубы, называя их «слухачами». По сути «слухач» — это обычная воронка. Узкую часть Циолковский прикладывал к уху, а широкую направлял на собеседника. Чем хуже слух становился с возрастом, тем больше по размеру слухачи приходилось делать. В Доме-музее Циолковского в Калуге можно и сейчас подержать в руках последний «слухач» Циолковского, едва ли не полутораметровый и невероятно тяжелый и неудобный.
Гражданин и шар.
Циолковский изобрел и предсказал грандиозную кучу вещей в самых разных областях человеческих знаний. Большая часть его предсказаний до сих пор выглядит научной фантастикой. Впрочем, именно с трудов Циолковского научная фантастика превратилась в научный прогноз.
Юрий Гагарин, вернувшись из космоса, сказал: «Обо всем этом я уже читал у Циолковского». Кстати, никаких шуток: совпадает все, вплоть до подробнейшего описания выхода космонавтов в открытый космос.
В 1894 году Циолковский обосновал (с чертежами и техническими выкладками) идею постройки цельнометаллического моноплана со свободнонесущим крылом. Ученые всего мира в ту пору бились над созданием летательных аппаратов с машущими крыльями. Аэроплан Циолковского похож на застывшую парящую птицу с толстыми изогнутыми и неподвижными крыльями. К тому же изобретатель подчеркивает, что для получения больших скоростей необходимо улучшить обтекаемость аэроплана.
В 1883 году Циолковский пишет о том, что космос будут покорять ракетами. К 1896 году он создает стройную теорию реактивного движения. Его работа «Исследование мировых пространств реактивными приборами» стала основой современной космонавтики и ракетостроения. Циолковский решает практическую задачу прямолинейного движения ракеты, разрабатывает теорию многоступенчатых ракет и теорию движения тел переменной массы, описывает способы посадки космического корабля на поверхности планет, лишенных атмосферы, а заодно определяет вторую космическую скорость.
10 мая 1897 года калужский затворник вывел формулу, которая установила зависимость между скоростью ракеты и ее массой. Формула Циолковского легла в основу современного ракетостроения. Он первым заговорил о ракете как об искусственном спутнике Земли, о возможности создания околоземных станций, которые станут для человечества промежуточными базами во время освоения космоса. Циолковский разработал даже способ выращивания растений на ракетах, которые должны были доставлять космонавтов в другие галактики. О его практических разработках говорить страшно — тут все, от графитовых газовых рулей для управления ракетой до окислителей для ракетного топлива.
Но самое главное — Циолковский был всерьез уверен, что со временем человечество расселится по всему космосу. И не просто расселится, а принципиально изменит свою сущность. Эволюция, по его разумению, должна пойти по пути духовного совершенствования, а конечной точкой станет превращение каждого индивида в некий светящийся духовный шар. Теперь напрягите воображение: конец XIX — начало XX века, самая окраина Калуги, по заросшим травой улицам ходят куры, гуси, козы. Сюда даже извозчики не едут, потому что слишком крутая гора. И за столом на чердаке сидит человек, который пишет: «Мы живем больше жизнью космоса, чем жизнью Земли». Не мудрено, что его считали совершенно сумасшедшим.
М — налево, Ж — направо.
Циолковский много и с удовольствием писал и рассуждал о будущем переустройстве человечества. Собственно, Циолковского и в космос-то тянуло потому, что космос, по его разумению, — это такое царство гармонии и справедливости, в котором все живое, включая атомы, жандармов и старых дев, просто вынуждено стать разумным и добрым. Каждая молекула, каждая планета, каждый кварк (их тогда еще не открыли) — все это будет полно жизни, света и доброй воли. Если, конечно, вовремя полететь в космос. Впрочем, чтобы в этот самый космос попасть, одних ракет недостаточно. Сперва надо разобраться со всеми проблемами на Земле.
И тут Циолковский размахнулся так, что прямо страшно. Отдельное правительство для женщин, отдельное — для мужчин (чтоб, значит, не отвлекались на половое влечение). Отдельные выборы по половому признаку, отдельное принятие решений — по половому признаку же. Поселки для гениев и поселения для обычных граждан. Гениям размножаться можно, остальным — нет. Детишек рожать доверено только самым умным.
Все это, включая общественно полезные работы по часам и размышления о тщете всего сущего в свободное время, должно было привести человечество сначала в космос, а потом и на высшую ступень эволюционного развития. То бишь мы должны превратиться в пресловутый сияющий шар и расселиться по всей Вселенной. Вот так.
Сокровище нации.
Революцию и гражданскую войну Циолковский, скорее всего, не заметил бы, но дядьку странного вида в дурацких очках сцапали на улице бдительные чекисты (раз борода и очки — точно эсер) и быстро отвезли в Москву на Лубянку. «Вы хоть понимаете, с кем говорите — спросил он следователя, озверевшего от бессонницы и спирта. — Человечество вряд ли будет способно понять меня через триста лет, а я трачу время на вашу ерунду!» Циолковского, вопреки революционной логике, не просто выпустили — окружили заботой.
Советская власть выписала ученому пенсию (полмиллиона рублей по номиналу 1921 года) и всячески ласкала. Словосочетание «реактивные двигатели» уже не казалось никому дурацким или смешным. СССР рвался в небо и космос — строить коммунизм. Циолковского возвели в ранг сокровища нации. Молодой Королев и стая начинающих ученых только что не молились великому старику. Впрочем, дирижабль — мечту всей жизни — ему построить так и не дали. Взамен Родина увеличила ученому пенсион и подарила просторный дом на улице, которой немедля дали имя Циолковского.
Калужане смекнули, что глухой придурок, над которым они потешались двадцать лет, и впрямь, видно, важная шишка! К сожалению, Циолковский был уже немолод. Рак желудка у него обнаружили слишком поздно. Прилетевший из Москвы консилиум провел получасовую операцию под местным наркозом. Фактически врачи разрезали Циолковскому живот и с сожалением развели руками. Это был приговор.
Циолковского похоронили в одном из самых любимых его мест — в городском парке. 24 ноября 1936 года над могилой возвели обелиск. Один из правнуков гения, Сергей Сабуров, работает в Звездном городке, обеспечивает связь космонавтов с Землей. В отряд космонавтов его не взяли — слишком большая конкуренция. Но Сабуров рассчитывает, что кто-нибудь из потомков Циолковского непременно полетит в космос.
Пусть даже в виде светящегося шара.
