Мне кто-то из анонимных доброжелателей, видимо, сотрудников КГБ, прислал два личных дела моих следователей, моих палачей — Моргуля, старшего следователя контрразведки, и Кириленко

Мне кто-то из анонимных доброжелателей, видимо, сотрудников КГБ, прислал два личных дела моих следователей, моих палачей - Моргуля, старшего следователя контрразведки, и Кириленко Этот был

Этот был молодой, он вел со мною большинство допросов. Вымогал ответы насильственным путем. Но он все-таки самый мягкий был из них. И вот мне какой-то доброжелатель уже после моей реабилитации, после того, как Жженов стал восприниматься как «жертва режима», прислал вдруг личные кадровые дела, анкетные данные моих следователей. Моргуль был расстрелян. А Кириленко затерялся где-то. У меня был эпизод один. Когда я оказался на Колыме, первым моим лагерем стал Лукьянский леспромхоз, 47-й километр, где мы тайгу валили. И поскольку лагерь только зачинался, окружен он был поселком колонистов. Колонисты — это вроде бы вольнонаемные, но в то же время они не могут покинуть эти места. Обычно украинцев, прибалтов туда присылали: в свое время советская власть с ними так поступала. Но это был вольный поселок, с нашей точки зрения, с точки зрения зеков. И туда привозили кино. И однажды мне стало известно, что привезли картину «Истребители», в которой снималась моя жена Женя Голынчик вместе с Марком Бернесом. Я узнал об этом и пошел к начальнику лагеря: «Разрешите иметь свидание с женой». Он говорит: «Что такое Как с женой» Я ему объясняю, что идет картина в вольном поселке и там моя жена играет с Бернесом главную роль. Он изумился, но отпустил. А тогда перед художественным фильмом всегда демонстрировалась какая-то хроника. И вдруг в этой хронике я вижу своего следователя Кириленко! В каком качестве В фильме показывали освобождение Буковины — как мы насаждаем там советскую власть. И я смотрю: водят праздничные хороводы организованные, буковинцы несказанно радуются советской власти, которая наконец-то пришла. И среди этих хороводов я вижу своего следователя! Думаю, ах ты, сукин сын, и ты там!
На его допросах я стоял по семь суток, и если падал от изнеможения, то меня за волосы поднимали и опять ставили. Менялись следователи — один приходил на смену другому, а я все стою, стою. Они выбивали так из меня нужные им ответы.
Георгий Жженов, народный артист СССР. Был репрессирован дважды — в 1938-м за шпионаж (до 1945 года отбывал срок в Магадане) и в 1949-м, когда был снова арестован и сослан в Норильский ИТЛ (Норильлаг). В 1954-м вернулся в Ленинград, в 1955 году полностью реабилитирован.

.

Предыдущая запись Музей-костехранилище. Город Седлец, Чехия.
Следующая запись Картина «Сон солдата», 1990 г.

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *