VANITAS. АЛЛЕГОРИЧЕСКИЙ НАТЮРМОРТ

Натюрморт возник во второй половине 16 века в Нидерландах вместе с протестантизмом, так как тот не признавал икон или другого церковного искусства. Дословный перевод «nature morte» — мертвая природа, отражает его основные принципы: изображение предметов обихода, окружения человека — неодушевленных, не живых «мертвых» предметов. Однако первое название этого жанра «stillleven» — «неподвижная натура», «тихая жизнь».
Художники уходят от изображения божественного, начинают всматриваться в материальный окружающий мир. У натюрморта быстро появляются собственные приемы и формы изображения. Композиционные элементы натюрморта подбираются не случайно, а следуя определенному замыслу художника. В таких натюрмортах часто зашифрована какая-нибудь тайна, и удовольствие зритель получает от её разгадки.
К сложным и загадочным натюрмортам относится Vanitas (с лат. суета, тщеславие) фламандской школы живописи.
Обычно почему-то считается, что ванитас один из видов натюрморта, хотя точнее будет сказать, что натюрморт уже появился в ванитас, но по-настоящему станет отдельным жанром с ослаблением прежней смысловой составляющей.
Ванитас это прямое (и, по сути, всегда одно и то же) сообщение, которое, пожалуй, лучше всего выражает дословность «nature morte», натюрморт же это изображение с косвенными посланиями, во многом контекстуальными.
Название и значение «Vanitas» уходит корнями к книге Екклесиаста (в Библии помещена среди Соломоновых книг), где есть фраза «Vanitas vanitatum et omnia vanitas» (Суета сует всё суета сует).
Смысл этих картин был прост напомнить человеку о бренности и быстротечности жизни и неизбежности смерти. Были популярны в Нидерландах и Фландрии XVI-XVII веках. Отдельные примеры жанра встречаются во Франции и Испании.
Vanitas жанр живописи эпохи барокко, композиционным центром которого традиционно является человеческий череп.
В своей первоначальной форме «Vanitas» представляли собой фронтальные изображения черепов, или других символов смерти, которые писались на реверсах (оборотных сторонах) портретов. Ранние «vanitas» выглядят скромно и мрачно, по сравнению с поздним периодом.
Быстро став самостоятельным жанром, уже к 1550 году, vanitas имел мрачные почти монохромные цвета, строгое изображение небольшого количества вещей.
Популярность этот жанр приобрел примерно в 1620-х годах, в нидерландском городе Лейдене. В то время жители Лейдена придерживались строгих моральных взглядов, осуждая моральную развращенность.
Первым голландским натюрмортом кисти Якоба де Гейна считается именно «Vanitas» (1603).
На нем в центре, как и полагается, изображен череп в нише — символ быстротечности жизни. Над черепом — мыльный пузырь, означающий внезапность кончины, homo bulla «человек есть мыльный пузырь». Монеты на выступе говорят о тщеславии (буквально тщетности славы), высокомерии, самовлюбленности. Говорящим является и то, что их владельца нет на картине. Тюльпан в сосуде с одной стороны — безответственное отношение к жизни, едва заметный дымок от погасшей свечи в другом — затухание самой жизни, уход из нее.
Над нишей, с двух сторон от надписи «Humana vana» плачущий Гераклит и смеющийся Демокрит — популярное в эпоху Ренессанса и барокко противопоставление разных воззрений на мир: Гераклит, жалеющий людей, и Демокрит, смеющийся над людской глупостью.
Со временем vanitas развивается, как жанр, поддаваясь влиянию новых тенденций конца эпохи Возрождения. Так, на закате 16 века, барокко прибавляет мертвому натюрморту пышности, пафоса, а заодно и больше смыслов, символов. Пишут короны, оружие, глобусы, книги, раковины и другие предметы. Они расширяют смысловой пласт, позволяют охватить больше сфер жизни, но главное послание остается тем же: «Суета сует, все суета», жизнь быстротечна, красота увядает, слава тщетна.
Шлем, как часть доспехов, рукоятка кинжала — символы власти, которую нельзя забрать на тот свет.
Книга с трагедий Софокла «Электра» повествует о человеческих страстях, мести, убийстве.
А вот пшеничный колос вокруг черепа говорит о возрождении и бессмертности души .
Портрет на белом холсте — человеческие отношения, которые все равно в конце придавливает череп (смерть).
Череп же в более поздних работах отходит на «второй план», порой вообще исчезает из композиции.
Богатый символами, vanitas позволяет буквально читать полотно, говоря с автором через произведение.
Примерно с середины 17 века натюрморт все же отсылает к религии. Появляется мотив Страстей Христовых и его искупительной жертвы. Среди их символов можно назвать гранат, распятие, хлеб, яблоко, бокал вина. Часто они изображались среди гниющих фруктов и увядающих цветов, как знаков старения.
Виноград, персики, вишня символизируют грехопадение.
Распятие, хлеб и бокал вина — означают Христа, а расколотый гранат — его жертву для людей.
Как и змея, ящерица — это коварство, искушение.
А кукуруза говорит о достатке, обогащении, но т.к. она гнилая — все эти блага иллюзорны, приносят только гордыню, тщеславие.
Таким образом, жанр vanitas своим богатым символизмом и аллегориями предупреждает о неизбежности смерти, о губительных людских пороках, суетности. Язык его символов понятен зрителю интуитивно: гнилые фрукты — увядание, мыльные пузыри — иллюзорность, эфемерность. Такие ассоциации приходят на бессознательном уровне, складываются вместе в единое впечатление от произведения искусства.
Жанр ванитас был настолько популярен, что нашел свое отражение и в литературе: Уильям Шекспир отобразил его в трагедии «Гамлет» (1600 1601), дав в руки Гамлету череп Йорика.
Не остался в стороне и Гёте. Его стихотворение «Vanitas! Vanitatum vanitas!» написано как пародия на церковный гимн некоего Иоганнеса Папуса «На бога сделал ставку я».
Я сделал ставку на ничто, гей-го!
Кто в счастье равен мне Никто! Гей-го!
Так чокнемся вновь, и вновь нальем,
Товарищ, стаканы добрым вином,
И выпьем, и споем!
На деньги делал ставку я, гей-го!
Бесплодно растратил дни бытия, эх-хо!
Червонцы я ловил, хватал,
Червонцами сорил, мотал,
Стяжал и вновь терял.
На женщин ставку делал я, гей-го!
И адом стала жизнь моя, эх-хо!
Страдал от неверности одной,
Скучал от верности другой,
Бежал от этой к той.
На странствия поставил я, гей-го!
Бездомность доняла меня, эх-хо!
Не приживался я нигде,
Спал плохо, плохо ел везде,
Был одинок в беде.
На славу делал ставку я, гей-го!
Врагами сделались друзья, эх-хо!
Как только я чуть выше стал,
Обиделись все, кто был мал,
Им всем мой рост мешал.
Я сделал ставку на войну, гей-го!
Прошел я не одну страну, гей-го!
И вражьи земли разорял,
И милых сердцу растерял,
И безногим я стал.
Еще поставить Не возьму ль Гей-го!
И вот поставил я на нуль, гей-го!
Тут песня кончиться должна:
Осталось мало уж вина.
Допьем, что есть, до дна!
(перевод А.Глобы)
Близкими к vanitas по духу живописными сюжетами можно назвать «memento mori» — помни о смерти, который был известен еще в Древнем Риме, и «danse macabre» — пляска смерти. С помощью аллегорий и символов они передают определенные идеи и понятия.

.