ИГРА КОРОЛЕЙ

Может ли советник короля стать королевой А слон — епископом Да, если речь идет о шахматах. За полторы тысячи лет существования игры ее правила изменились до неузнаваемости, а сама она стала настолько популярна, что играли в шахматы даже в космосе.
Первый в России Музей шахмат был открыт в Центральном шахматном клубе СССР в Москве на Гоголевском бульваре еще в 1980 году. Тогда музей занимал всего лишь небольшую комнатку в 30 квадратных метров, заполненную всевозможными шахматными досками, фигурами и кубками. И лишь в 2014 году, после реконструкции всего особняка, экспозиция переехала в более просторные помещения. В музее можно найти как копии старинных иранских шахмат XII века, так и шахматы-cтаканчики, где по цветам небезызвестных напитков определяется, кто играет белыми, а кто — черными!
Две армии, стоящие насмерть за своего правителя, фигуры с их причудливыми перемещениями по доске, замысловатые комбинации безусловно, столь символичная и обросшая легендами игра могла появиться только на Востоке. Когда и где — загадка до сих пор. Кто-то утверждает, что еще за тысячу лет до нашей эры ее изобрел некий индийский математик, однако эта версия так до сих пор и не нашла подтверждения.
Первые достоверные упоминания о шахматах относятся лишь к VI веку нашей эры: в одной персидской поэме 570 года рассказывалось, в частности, что игра пришла на территорию страны из все той же Индии — так ученые и определили отправную точку истории шахмат. Что интересно: самые древние шахматы, датируемые VII веком нашей эры, обнаружила в 1977 году советская археологическая экспедиция, раскапывавшая древнее городище Афрасиаб на территории современного Самарканда. Фигурки, изображающие шаха, визиря, всадников, воина, колесницу и слона, были так искусно вырезаны, что казалось, уже в то время игра была широко распространена и популярна. И если учесть, что мода в те времена продвигалась не столь стремительно, как в наши дни, невольно задумаешься: а действительно ли шахматы появились лишь в VI веке
Как бы то ни было, те шахматы значительно отличались от современных. Ученые, например, считают, что изначально партию в традиционный персидский «шатранж» (в переводе с санскрита — «четыре отряда») разыгрывали не два, а четыре человека, причем все фигуры так же свободно располагались на доске и перемещались. Удивительно Дело в том, что на доску ставились только король, слон, конь, ладья и четыре пешки.
Когда же империю Сасанидов в 651 году завоевали мусульмане-арабы, шахматы начали свое победоносное наступление на Запад, причем с двух флангов: как через захваченную Испанию, так и через Византию, с которой активно торговали Скандинавские страны. И, судя по всему, в Европу шахматы пришли уже как игра для двух человек. А в Англии, например, до сих пор бытует легенда о неком Паламеде — рыцаре короля Артура и сыне «вавилонского султана», который обратился в христианство и привез со своей родины чудную восточную игру. В честь этого полумифического персонажа потом назвали первый в мире журнал по шахматам — «Паламеда».
Один из самых старых найденных в Европе наборов — шахматы викингов XII века, его оригинал хранится в Британском музее, а для московского Дома шахматиста умельцы изготовили копию. Эти фигуры, кроме пешек, отнюдь не стилизованы, каждый персонаж вырезан четко, его не перепутаешь ни с каким другим. Вероятно, европейцы, с помощью арабов познакомившиеся с шахматами, были вынуждены догадываться о значении той или иной фигуры, поскольку мусульманам, как известно, запрещено было изображать живые существа и они ограничивались лишь передачей деталей-символов. Христиане же, например, не поняли, что два роговидных выступа над туловищем на фигуре слона — это бивни, и почему-то увидели в них епископскую митру. К тому же, если в Индии слон был олицетворением целой армии и участвовал в боях, то в средневековой Европе далеко не каждый мог вообще представить себе это животное. Именно так слон, к слову, до этого побывавший еще и графом, сенешалем, шутом, знаменосцем и даже деревом, в конце концов превратился в епископа.
Забавное преобразование ожидало и визиря, или по-арабски фирзана — царского советника. К XIII веку по неизвестной причине он стал… королевой! Причем если в индийской, а затем и в арабской игре фигура двигалась только по диагонали и только на одну клетку, то уже в конце XV века королева стала сильнейшей на игровом поле и могла ходить в любую сторону на сколько угодно клеток, что оживило шахматные партии.
А арабская колесница — вероятно, из-за близкого по звучанию латинского перевода этого слова rochus и итальянского rосса (крепость) — трансформировалась в башню. А в русской традиции эта фигура превратилась в ладью: у нас в восточной повозке, никогда в боях не участвовавшей, углядели именно это столь привычное для военного дела тех времен судно. Что же касается слона, то здесь славяне оказались более догадливыми: он, как и положено, остался слоном. Ферзь, в принципе, тоже сохранился, однако в некоторых комплектах фигур, обычно более поздних, его тоже заменяли на красивую королеву. И это доказывает, что в Россию шахматы пришли не из Европы, а напрямую с Востока, вероятнее всего, по Каспийскому или Волжскому торговому пути. А первые упоминания об игре, кстати, появляются в былинах о князе Владимире. Причем в них утверждается, что уже тогда шахматы были весьма популярны при дворе.
Церковь как в России, так и в Европе долго не признавала игру, считая ее азартной и дьявольской. Французский медиевист Мишель Пастуро утверждает, что изначально в шахматы играли по-другому: в древнем индийском варианте противники перед ходом бросали кости, по которым и определялось, какая фигура и на сколько клеток должна ходить. Церкви же этот элемент случайности был враждебен, и лишь с отказом от игральных костей эта неприязнь стала устраняться. Теперь на первое место выходило размышление, и игра стала досугом знати.
Только богатые люди могли позволить себе дорогие гарнитуры, которые порой использовались вовсе не для игры — их выставляли как предметы особой гордости и хранили в сокровищницах. В первую очередь речь, конечно, идет о комплектах, вырезанных из животной кости, в частности слоновой, ценившейся наравне с золотом и драгоценностями. Слона признавали самым умным животным, а в средневековых бестиариях он изображался как непримиримый враг дракона, олицетворявшего Сатану. Считалось, что бивни слона сохраняют свойства самого животного: защищают от ядов и укрепляют память, а фигурки из слоновой кости долго хранятся и выглядят привлекательно. Оттого-то это красивое благородное животное так жестоко поплатилось… На Руси еще славились шахматы из «рыбьего зуба» — моржовой кости. Один такой комплект XVIII века из Холмогор представлен и в Музее шахмат.
В России шахматы по праву стали игрой королей и светского общества: большинство правителей страны любили и весьма неплохо умели в них играть. Один иностранный гость при московском дворе как-то даже заметил, что русские в шахматах очень хороши, поскольку «в этой стране длинные, холодные, суровые зимы и ее жители только тем и занимаются, что коротают долгие вечера, упражняясь в искусстве этой мудрой игры». Суждение хоть и весьма преувеличенное, но все же показывающее, насколько шахматы были в почете. В музее хранится картина Петра Цепалина «Смерть Ивана Грозного», которой нет ни в одном известном каталоге исторической живописи. Сюжет, вероятно, подлинный, насколько он может таким быть со слов придворных иностранцев, зачастую писавших об Иване IV сущие небылицы: по воспоминаниям английского дипломата Джерома Горсея, царь около четырех часов провел в бане, развлекаясь песнями, а затем приказал перенести себя на постель и подать шахматы, позвав любимцев — Родиона Биркина и Бориса Годунова. Тут-то за игрой его и настигла смерть…
Известно, что талантливым игроком в шахматы был царь Алексей Михайлович Тишайший — в музее даже представлено склеенное из кусочков фаянсовое блюдце XIX века, изображающее задумавшегося над партией самодержца. А его сын, Петр I, тоже большой любитель игры, и вовсе стал одной из шахматных фигур! В начале XIX века для императорской семьи из необожженной глины в единственном экземпляре вылепили занимательнейшую вещицу — шахматный набор «Персидский поход Петра Великого».
Мастера по изготовлению шахматных гарнитуров вообще очень любили изображать в фигурах известных правителей и их прославившихся военачальников. Доходило и до смешного: часто на шахматных досках сталкивались персонажи, которые никогда не смогли бы встретиться в реальной жизни, но авторам очень хотелось исполнить такую мечту. В музее, например, есть комплект, в котором на поле сражаются армии Фридриха Великого и Наполеона Бонапарта, чего, конечно, в жизни быть не могло, поскольку Фридрих умер, когда Наполеону было всего 17 лет и еще ничто не предвещало его блестящей карьеры.
Наполеону, кстати, в мире шахмат особенно повезло: почему-то его любят изображать как короля чаще остальных правителей. Сам император, между прочим, тоже любил играть в шахматы, но, по воспоминаниям современников, выигрывал далеко не всегда — это была, как писал гроссмейстер Юрий Авербах, «любовь без взаимности»…
К XVI веку в западном мире закрепляются единые правила шахмат, и игра принимает тот вид, который сегодня является для нас привычным. А в середине XIX века, когда шахматы стали не только досугом джентльменов, но еще и спортом, мастера задумались о создании практичного и удобного гарнитура для турниров. Таким эталоном, своеобразным «роллс-ройсом шахмат», был выбран набор фигур англичанина Натаниэля Кука, который он для большей огласки запатентовал на имя некоронованного чемпиона мира того времени — Говарда Стаунтона. Простые, но изящные линии, устойчивость на доске, не отвлекающий от размышлений во время игры дизайн и тщательно вырезанная вручную голова коня — по этим отличительным чертам коллекционеры моментально узнают знаменитый набор. Стаунтоновские шахматы завоевали популярность во всем мире, с 1924 года именно ими играют на турнирах Международной шахматной федерации. Дальше больше: если у вас дома есть классические шахматы, то, скорее всего, это именно Стаунтон.
Впрочем, несмотря на закрепившиеся стандарты, коллекционерам до сих пор попадаются комплекты с отсылками на традиции прошлых эпох. Например, существуют наборы фигур, в которых белые сталкиваются не с черными, а с красными, как в гарнитуре XIX века «Ячменное зерно» с его отличительным круговым резным узором. Ведь до середины XIII века в Европе была принята именно такая, казалось бы странная, цветовая оппозиция: в восприятии средневекового европейца противоположностью белого был вовсе не черный, а красный. И хотя в индийских и арабских шахматах антиподом белого изначально и всегда был черный, в Европе же лишь со временем черный начал ассоциироваться со смертью, грехом и злом. Только тогда на контрасте с благодетельным белым он заявил о себе и в шахматах. После этого красные фигуры встречались редко.
Знаменательной оппозицией белым фигурам красные стали вновь после Гражданской войны в России. В музее хранится гарнитур «Освобожденный труд» художниц Натальи и Елены Данько, который был выполнен в фарфоре после революции в модном тогда стиле авангард. Красные здесь изображены бравыми землепашцами и рабочими, белые пешки же — угнетенные, закованные в кандалы страдальцы, за чьими спинами прячется страшный скелет-командующий…
Куда более милый и приятный фарфоровый комплект — «Животные Севера против животных Юга», считающийся настоящим детским любимцем! Пара полярных медведей, зубр, очаровательные белочки с золотыми орешками в лапках — против обезьян, слонов, зебр и львицы со львом.
В музее есть и шахматы шахматы блокадного Ленинграда — полые бумажные кубики без дна.
Еще один памятный экспонат — шахматы Мао Цзэдуна, подаренные им главному терапевту Кремлевской больницы Владимиру Василенко. Профессор вылечил вождя китайского народа, и тот отправил его на родину с роскошными подарками, среди которых был и этот прекрасный комплект из слоновой кости.
В то непростое для страны время в Советском Союзе сложилась особая школа шахмат, на весь мир гремели имена чемпионов Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Тиграна Петросяна, Бориса Спасского, Андре Лилиенталя, Давида Бронштейна и других. А вот своего клуба у московских шахматистов все не было, хоть они и ждали его с 30-х годов, даже писали открытое письмо в «Литературную газету» с просьбой о помощи. Мастера долго искали подходящее здание в центре столицы, пока не нашли на Гоголевском бульваре опустевший особняк, в котором до этого располагался Дальстрой. В конце концов гроссмейстеры страны эту партию выиграли, и в итоге в Москве в 1956 году появился Центральный дом шахматиста.
Место, кстати сказать, они выбрали потрясающее: изящный двухэтажный дом, возведенный после опустошительного пожара 1812 года супругами Васильчиковыми, родителями декабриста Николая Васильчикова, которого арестовали здесь же после подавления восстания. После Васильчиковых особняк неоднократно менял хозяев, расширялся, становился все более и более роскошным. Побывал он, например, и во владении знаменитого фабриканта Александра Алексеева, отца Николая Алексеева городского головы, построившего психиатрическую больницу на Канатчиковой даче, и дяди режиссера Константина Станиславского. А последними до революции хозяевами дома стали купчиха Любовь Зимина с мужем, оперным певцом Назарием Райским. Тогда дом превратился в настоящий богемный салон: здесь бывали композиторы Сергей Рахманинов и Александр Глазунов, а в зале, где сейчас проходят шахматные турниры, пел Федор Шаляпин! В 1917 году им пришлось сильно потесниться, но и после уплотнения они еще семь лет жили в своем некогда просторном и богатом особняке…
После «хода конем» советских гроссмейстеров и мастеров, отвоевавших историческое здание, уже более шестидесяти лет особняк принадлежит шахматистам: именно здесь учились и учатся лучшие из лучших, сюда на турниры приезжают и иностранные гости первой величины, как, например, Бобби Фишер в 1958 году. В 1970 году в ЦДШ устраивался прием в честь космонавтов Виталия Севастьянова и Андрияна Николаева, взявших с собой в полет шахматы на специальной доске с пазами и направляющими — тогда был организован первый шахматный турнир «Космос — Земля». При клубе собрали прекрасную библиотеку специализированной литературы. И, конечно, у этой Мекки российских шахматистов есть свой замечательный музей, показывающий, что шахматы не просто спорт или тренировка для ума, это — целая вселенная символов и загадок. А познать ее может только по-настоящему влюбленный в игру человек…

.