МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями придавали зеленому холму очень живописный вид.
Эта мельница была построена в 1602 году.
…Когда сыну мельника месье Депре пришло в голову переделать доставшееся ему хозяйство в ресторан с танцевальным залом, никто точно не знает. Мельницы почти не приносили дохода, и вот однажды папаша Дебре пристроил к ним навес, способный вместить сотню гостей. Собственно танцевальный зал располагался в деревянном сарае, выкрашенном в ярко-зеленый цвет. В хорошую погоду танцующие выходили во двор, где по кругу стояли лавки и столы. Вечерами в субботу и по воскресеньям там собирались потанцевать приказчики из магазинов, швеи, молодые художники, литераторы, актрисы и просто веселые девушки с Монмартра.
Кабачек назвали «Мулен де ла Галетт » («Галетная мельница»).
Посетителями этого модного, ставшего излюбленным местом развлечений парижской богемы, были многие известные художники. Ренуар, Ван Гог и Коро и др. писали бывшую мельницу. Своего рода достопримечательностью, изюминкой танцевального зала «Мулен де ла Галетт», были броская красавица Ла-Гулю и знаменитый художник, певец полусвета — граф Анри Тулуз- Лотрек. Не обошли кабаре своим вниманием и девятнадцатилетний Пикассо, и Винсент Ван Гог.
ПЬЕР ОГЮСТ РЕНУАР
Пьер Огюст Ренуар — это «единственный великий художник, не написавший за свою жизнь ни одной печальной картины», — утверждал в 1913 году писатель Октав Мирбо. «Бал в Мулен де ла Галетт» — самый яркий пример «солнечного» искусства живописца. Картина впервые была выставлена на Третьем Салоне в 1877 году и приобретена впоследствии Густавом Кайботтом.
1870-е годы — плодотворный период в творчестве Ренуара. Тогда им были созданы лучшие работы. Здесь и пейзажи, и натюрморты, и обнаженная натура, и портреты, и бытовые сцены. И что бы ни писал художник, он всегда подчеркивал радостную, светлую сторону бытия. Вот почему Ренуар особенно любил изображать сцены отдыха и веселья. Он наслаждался зрелищем танцующих, смеющихся и флиртующих людей, красками их молодых лиц. Его кисть с удивительной легкостью могла превратить самую скромную горничную или модистку в богиню красоты.
Сюжет для картины Ренуар нашел совсем рядом с домом, на улице Корто. Ренуар любил веселье и непритязательную обстановку местной таверны. Эта атмосфера вдохновила Ренуара, искавшего образ, насыщенный светом, на создание его знаменитой «Мулен де ля Галетт».
Полотно большое — 131х175 см. Каждое утро преданные друзья помогали тащить надувавшееся , словно парус на свежем ветре, полотно в «Мулен де ла Галетт». Большой холст ставили в саду, где свет, играя, проходил сквозь листву акаций, усыпая землю и одежду танцующих голубыми и розовыми бликами. Ренуар устраивался в тени навеса, наблюдая за посетителями. Типажи он выбирал из завсегдатаев кафе, девушек особо упрашивать не приходилось: Ренуар слыл сердцеедом. Приятели девиц, поначалу косо глядевшие на художника, махнули рукой и принялись помогать, чем могли. Нередко Ренуар изображал своих подружек, вроде Малышки Марго (любимой натурщицы Леграна),той самой , что танцует с долговязым кавалером, для которого позировал кубинский живописец Педро Видаль де Саларес и Карденас.
Да и многие монмартские натурщицы были счастливы помочь Огюсту в его работе. На переднем плане сидит одна из них, Стелла, любимица начинающих живописцев. Мужчины, окружившие стол — это Фран-Лами, Генетт и Жорж Ривьера, старинные приятели, незаменимые в любом приключении. Среди танцующих можно узнать живописца Анри Жерве, журналиста Поля Лота, художника Фредерик Корде. В центре, на переднем плане, две сестры — Эстель и Жанна, которых Ренуар нашел на Монмартре.
Поразительную новизну картины прекрасно выразил Жорж Ривьер, друг и биограф художника: «Никому до Ренуара не приходило в голову изобразить в полотне столь значительного размера кусок поседневной жизни: это отважный поступок, который вознаградит заслуженный успех». Картина передает атмосферу беззаботной радости, чувственных удовольствий, счастья, что переполняет молодые ветреные головы. Да, они были очень молоды тогда, в 1876 г. И тридцатипятилетний Ренуар, за плечами которого франко-прусская война и множество любовных романов, смотрит на молодежь нежно и чуть снисходительно, спеша навстречу своей славе.
АНРИ ТУЛУЗ-ЛОТРЕК
А вот у Тулуз-Лотрека «Мулен-де-ла-Галетт» особого восторга не вызывал. По воскресеньям этот сарай, пыльный и темный, хотя в нем и прорубили окна, заполняли приказчики из галантерейных лавок, девушки на побегушках, прачки, мелкие лавочники, нищие, ремесленники, работницы из квартала Батиньоль, которые приходили сюда под охраной своих мамаш, девчонки, удравшие из отчего дома, предварительно при помощи оливкового масла приклеив себе на лоб вызывающий завиток волос (этих девчонок «ждали их возлюбленные на углу тупика Жирардон»), жилетницы, разные кустари, бледнолицые служащие, которые радостно и чинно танцевали под трубные звуки музыки вальсы и польки или же благопристойную кадриль «посемейному». И над всем этим гремел голос кассира: «Гоните монету!»
За вальс платили по два су, за кадриль — четыре. Парочки, обнявшись, в беспорядке топтались, наслаждаясь танцем. Здесь царила атмосфера непринужденности, свойственной народным танцулькам, — простоволосые женщины шаркали по полу комнатными туфлями, а мужчины от жары снимали пиджаки, пристежные воротнички и галстуки. Зато по понедельникам, вечерами, «Мулен» наводняли всякие подозрительные личности, хулиганы, сутенеры, бездельники. Они танцевали с проститутками и при помощи ножа или пистолета в темных соседних уличках — район «Мулен» пользовался дурной славой — сводили счеты друг с другом.
Но, однако, в этой лихорадочной, возбужденной, накаленной атмосфере Лотреку дышалось легко и радостно. Он сидел за столиком, смотрел, пил вино и делал наброски. Карандашом, обуглившейся спичкой в записной книжке, на клочке бумаги, на чем попало, он одной линией передавал контур фигуры, головы, не переставая рисовать, пил, продолжая пить, рисовал и все время не спускал глаз с людей, которые толпились в зале, смотрел на вызывающие жесты женщин, на налитые кровью лица мужчин, и от его взора не ускользало ни их перемигивание, ни возникавшие на его глазах романы, ни заключавшиеся здесь же сделки, ни мимика лиц, ни циничные позы танцующих.
В этих женщинах и мужчинах, на лица которых наложили свой отпечаток разврат и пороки, он видел отражение своей собственной жизни, исковерканной жизни. Его пленяло это людское дно. Он упорно возвращался сюда, дно навсегда завладело им.
Здесь, в этом храме движения, было сосредоточено все, что волновало его душу. Его глаза художника с наслаждением (что можно было бы принять за извращенность, если бы по отношению к себе самому он не был так же беспощаден) и с глубоким пониманием всматривались в посеревшее лицо с темными кругами под глазами, синеватую тень, которая смягчает сгиб руки у локтя, лихорадочный блеск больших, грубо подведенных глаз, зеленоватый тон щеки.
За вечер Лотрек много раз брался за карандаш и без нежности, но и без жесткости, с иронией, с ледяной точностью, с откровенностью человека, которому нечего себя обманывать, нечего терять, он спокойно подводил итог своим неудачам, делая наброски всего, что он видел.
ВИНСЕНТ ВАН ГОГ
На улице Лепика, в доме 54 жил великий Винсент Ван Гог у своего брата Тео. В июне 1886 года братья перебрались с улицы Лаваль на новую квартиру, расположенную вблизи от холмов Монмартра, где Винсент получил отдельную комнату для мастерской. Неподалеку, на улице Турлак, находились мастерские Тулуз-Лотрека и Ренуара. Чуть дальше, за поворотом, мельница-ресторан «Мулен де ла Галетт».
Ван Гог был признан «своим» в кругу художников, получивших впоследствии название постимпрессионистов. Сам Ван Гог назвал их «импрессионистами Малых Бульваров», в отличие от старших «импрессионистов Больших Бульваров». Это «географическое» определение означало, однако, и нечто большее: в то время, когда благодаря усилиям передовой критики и таких торговцев картинами, как Дюран-Рюэль, Клод Моне, Ренуар, Дега и другие начали, наконец, завоевывать признание, молодые художники оказались перед стеной равнодушия и публики и торговцев картинами.
Год 1886-й был отмечен событиями в художественной жизни Парижа, значение которых впоследствии было оценено историками искусства, как переломное. Прежде всего этот перелом происходит в развитии импрессионизма. В 1886 году состоялась последняя, Восьмая выставка импрессионистов, где окончательно завершился, как считают некоторые исследователи импрессионизма, «распад» этой группы художников, начавшийся в 1881 1883 годах.
Винсент как художник растет стремительно и неуклонно. Все то, что проявилось в его живописи после середины 1886 года, было как бы заложено в нем и раньше, медленно созревая в темноте голландского периода и в первые месяцы жизни в Париже, чтобы засиять в последующие годы: «В мире существует много великого море и рыбаки, поля и крестьяне, шахты и углекопы. Такими же великими я считаю Париж с его мостовыми и людей, которые хорошо знают свой Париж» .
Несколько неуклюже, на свой манер, он пытается освоить эту новую и такую отличную от всего, что он воплотил уже в своем искусстве, жизненную стихию, найти в ней свое место и перевоплотиться в соответствующий ей человеческий тип.
С июня 1886 года Ван Гог пустился в свое почти двухлетнее путешествие по Парижу, а потом и его окрестностям. Словно зачарованный, Ван Гог бродит по холмам Монмартра, тогда еще мало заселенного и сохранившего облик сельской местности. Винсент писал Монмартр, его маленькие чахлые сады, «Мулен-де-ла-Галетт», кабачки.
Приладив на спину большой холст, он отправлялся в путь; затем делил этот холст на части, в зависимости от количества мотивов. Вечером же приносил его совершенно заполненным, и казалось, что это целый маленький походный музей, в котором были зафиксированы все впечатления данного дня. Тут были и бухты Сены, полные лодок, и острова с голубыми качелями, и рестораны, вибрирующие многоцветными шторами; уголки заброшенных парков или владения, назначенные к продаже. Весенняя поэзия шла от этих кусков, выхваченных кончиком кисти и будто бы похищенных у быстротекущего времени» вспоминает друг художника Бернар.
Первые пейзажи Монмартра — Мельница Радетт на улице Лепик» ( музей Крёллер-Мюллер) и Монмартр, карьер и мельница» ( Амстердам, музей Ван Гога).
Десятки видов Монмартра создают облик Парижа, близкого его голландскому сердцу.
Пустоши и холмы, увенчанные ветряными мельницами, улицы, похожие на поляны, огражденные деревенскими изгородями и оживленные редкими фигурками прохожих, не имеющих в своем облике ничего специфически парижского, все это мог выбрать только он, недавний поэт крестьянского края. Это какой-то деревенский» Париж, символом которого Ван Гог избрал ветряную мельницу, и прежде всего впоследствии знаменитую Мулен-де-ла-Галетт», где через несколько лет был открыт известный кабачок. Но все это сияет теперь в нежных переливах чистых красок, словно излучающих мягкий весенний свет, трепещущий, как и кисть художника.
Среди этой «серии» картин — Холмы Монмартра» (музей Крёллер-Мюллер), Монмартр близ верхней мельницы» ( Чикаго, Институт искусств), Мулен-де-ла-Галетт» ( Глазго, Художественная галерея), Уголок Монмартра» ( Амстердам, музей Ван Гога) и др.
Вторая выставка, организованная им одновременно с Салоном Независимых 1887 года в кафе Тамбурин», состояла из работ Лотрека, Бернара, Анкетена и его собственных. Сюда заходили писатели, художники и любители новой живописи, но выставка, к сожалению, закончилась ссорой Ван Гога с хозяйкой кафе, бывшей натурщицей Сегатори, в результате чего Винсенту с большим трудом удалось заполучить свои работы обратно. Наконец, третья попытка выступить совместно с друзьями была предпринята по предложению Антуана, основателя Свободного театра», поддерживавшего реалистическую драму. Антуан предложил стены фойе своего театра молодым художникам, не получившим признания. Его предложение приняли Сёра, Синьяк и Ван Гог. Возможно, Винсент участвовал и в выставках, которые предпринимал редактор La Revue independente» Фенеон, друг Сёра, пропагандировавший его творчество и творчество близких ему художников.
Однако, как не мог не убедиться Ван Гог, выставки отнюдь не способствовали прекращению интриг и распрей. Это наблюдение было одной из причин усиливавшейся нервозности Ван Гога, начавшего искать возможности изменить свой образ жизни и оставить Париж.
…Я уеду куда-нибудь на юг, чтобы не видеть всего этого скопления художников, которые как люди внушают мне отвращение», пишет он летом 1887 года.
Через некоторое время он покидает Париж и уезжает на юг Франции, в Арль.
ПАБЛО ПИКАССО
Первым парижским впечатлением молодого Пикассо, приехавшего в Париж, оказалось кабаре Мулен де ла Галетт. Впервые приехав в Париж в 1900 году и поселившись на Монмартре, он неоднократно посещал это популярное место.
«Мулен де ла Галетт» до Пикассо писали другие художники. Обращение к тому же сюжету Пикассо стало своего рода завершением серии и одновременно сигналом о конце безраздельного господства импрессионизма. Картину можно считать образцом символистского стиля в творчестве Пабло Пикассо. Вся композиция разворачивается подобно мизансцене на театральных подмостках, где юпитеры вырывают из мрака накрашенные лица и подчеркнуто яркие или мишурные одеяния актеров.

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

МУЛЕН-ДЕ-ЛА-ГАЛЕТТ ВДОХНОВЕНИЕ ИМПРЕССИОНИСТОВ Мулен-де-ла-Галетт одна из двух ветряных мельниц, сохранившихся на Монмартре. Еще в конце XVIII в. их было около тридцати, и они своими крыльями

.

Предыдущая запись Древние викинги играли в настольные игры еще 1200 лет назад
Следующая запись Сенат

Ваш комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *