СОБАЧЬЕ МЯСО, КОСМИЧЕСКИЕ БЫКИ И АНТИЧНЫЕ ИСТОРИКИ: КЕЛЬТСКАЯ РЕЛИГИЯ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИРЛАНДСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Наверное, все, кто когда-либо попадали под чары современной «кельтской культуры» в самом широком спектре ее проявлений, от музыки и танцев до фольклора и кинематографа, хоть раз задавался вопросами: кто такие эти кельты, откуда взялись, когда и где жили, чем занимались и во что верили. Самых заинтересованных дорога приключений приводила либо в (нео)друидические «рощи», либо в реконструкцию, либо на филологический, исторический, философский или другие гуманитарные факультеты. Или же во всё сразу, где учителя и наставники вновь и вновь провозглашают известный со времен Ренессанса и Реформации принцип «К истокам!».
На первых порах все жаждущие «кельтской духовности» или «кельтского наследия» желают найти какой-нибудь Один Великий Эпос, прочитав который, можно было бы делать далеко идущие выводы о «трансцендентальном, о фатализме, о жизни, о мистике» в кельтской культуре. То есть ищут что-нибудь вроде индийских Махабхараты и Рамаяны, гомеровских «Илиады» и «Одиссеи», или на крайний случай шумеро-аккадской поэмы «О всё видавшем». Но они сталкиваются с суровой реальностью: нет какого-то одного кельтского текста, в котором рассказывалось бы, откуда взялся мир, как он устроен и чем закончится. (Перво)источников множество: это повести и сказания, сюжеты которых обычно не имеют какого-то очевидного отношения к религии.
Впрочем, если сказать современному ирландцу, что у него нет национального древнего эпоса, он порвет вас на британский флаг. Потому что любой житель Ирландии (благодаря деятелям Кельтского возрождения конца XIX начала XX века), разумеется, считает, что свой собственный национальный древний эпос у него есть, это необходимый элемент любого нацбилдинга. Практически каждый в Ирландии читал The Táin литературное переложение сказания «Похищение быка из Куальнге».
Движение фениев, главных ирландских борцов за независимость, получило название в честь «вольной дружины» героев фенианского цикла.
Образ умирающего Кухулина, главного героя уладского цикла, фении активно использовали в пропаганде как образ идеального ирландского воина, особенно после Пасхального восстания 1916 года.
Но с точки зрения строгой науки это не совсем так.
Ирландские филологи М. Диллон и П. Мак-Кана в статье о религии кельтов выделяют две группы (перво)источников: археология и литературные произведения. К первой группе относятся памятники материальной культуры кельтских племен, живших в континентальной Европе и на Британских островах. Вторая группа это краткие записи на континентальных кельтских языках (краткие не потому, что кельты не знали письменности вовсе, а потому, что использовали ее в очень ограниченном ряде случаев); небольшие разрозненные сообщения античных авторов о культуре и религии кельтов, по большей части континентальных (Цезарь, Страбон, Диодор Сицилийский, Лукан, Плиний Старший и другие); а также обширная «островная кельтская литература», записанная уже в христианские Средние века в Ирландии и Уэльсе.
Однако пощупать настоящие кельтские артефакты сложно, а смотреть фотографии и читать археологические статьи не всем интересно. Так что пытливые умы бросаются в пучину островной кельтской литературы, которая представлена в России хорошими академическими переводами ирландских текстов.
Чего только не сохранила до наших дней средневековая ирландская литературная традиция! В Европе она по своему богатству уступает лишь греческой и латинской. В ней можно найти поэзию и юридические тексты, монашеские уставы и жития святых, хроники-анналы и ученые трактаты.
Но больше всего искателей кельтского наследия привлекают «преданья старины глубокой» scéla («истории, сказания, повести» или же просто «сообщения»), которые в русскоязычной кельтологии и ирландистике принято называть сагами. Хотя справедливости ради стоит отметить, что оба этих слова восходят к общему индоевропейскому корню *seq- «говорить, рассказывать».
Согласно манускрипту, известному как Лейнстерская книга (XII век), в Раннем Средневековье было известно около 350 ирландских историй. Поэты Ирландии делили их на категории по центральному событию в сказании: togla «разрушения» (крепостей или домов), tána «угоны (скота)», tochmarca «сватовство», catha «битвы», immrama «плавания», fessa «пиры», aideda «смерти» и некоторые другие.
В современной же науке принято условное деление этого корпуса текстов на пять разных по объему частей: четыре цикла, объединяющие сказания по главным действующим лицам (мифологический, королевский, фенианский, и уладский), и внецикловые истории.
Мифологический цикл повествует о культурных героях прошлого, заселявших и обустраивавших Изумрудный остров. Некоторые из них имеют параллели среди галльских божеств.
Королевский цикл сказания об «исторических» (то есть, конечно, чаще всего псевдоисторических) верховных королях и легендарных предках правящих династий Ирландии, таких как Конн Ста Битв или Ниалл Девяти Заложников.
Фенианский цикл самый поздний сборник, который рассказывает о приключениях и подвигах предводителя вольной дружины «Фианы» Финна Мак Кумала и его сына Оссиана.
Уладский цикл это собрание историй о войне уладов (жителей северной области Ирландии) во главе с королем Кохнобаром Мак Несса и героем Кухулином с коннахтами (жителями западной области острова), которыми правили королева Медб и ее супруг Айлиль.
Достаточно полно переведен и прокомментирован на русском языке уладский цикл. Он больше остальных похож на эпос в привычном для российской науки смысле слова.
На нем стОит становиться подробнее.
Уладский цикл средневековые ирландские ученые мужи относили к золотому веку языческой Ирландии. События, описанные в цикле, вращаются вокруг центральной повести «Похищение быка из Куальнге». Сюжет ее таков: королева Коннахта Медб поспорила со своим супругом Айлилем на вечную тему кто богаче (иными словами, кто в доме главный). Оказалось, что всего у них поровну, только в стадах Айлиля есть чудесный белорогий бык Финдбеннах, равного которому не было никого в стадах Медб. Выясняется, что только у уладов есть один бык, Донн из Куальнге, способный сравниться по мощи и красоте с быком Айлиля, и королева Медб решает его выкрасть. Основная часть саги посвящена битвам и воинским подвигам уладского героя Кухулина, который защищал рубежи уладов от войска, собранного Медб со всей Ирландии. Финал повествования поединок двух быков, из которого Донн из Куальнге выходит победителем.
Остальную же часть уладского цикла составляют многочисленные небольшие повести спин-оффы «Похищения» (remscéla, «вводная история»). Из них можно узнать, откуда взялись два чудесных быка, почему тот или иной персонаж участвует в событиях основной истории и что с ними случилось потом.
Текст «Похищения сам по себе практически лишен каких бы то ни было маркеров религиозной идентичности его компилятора. Кроме описания гипертрофированных воинских доблестей Кухулина, в нем нет ничего, что можно было бы назвать мифическим и отнести к исконному языческому материалу. Правда, христианский элемент в нем также отсутствует..
Иными словами, нельзя судить о религиозных воззрениях компилятора (хотя, скорее всего, это был монах-христианин), но что-то о духовной составляющей жизни героев этой истории все-таки можно сказать. Правда, только если допустить, что эти тексты вообще могут нести в себе какие-то отпечатки древней ирландской реальности. А это не так очевидно, как кажется на первый взгляд: эта тема давний предмет спора между так называемыми нативистами и антинативистами.
Нативистская традиция уходит корнями в начало ХХ века, время бума сравнительной мифологии. Тогда ученые были уверены, что можно реконструировать духовную составляющую жизни древних народов. Поэтому нативисты считают, что в ирландских сказаниях есть следы дохристианской языческой традиции Ирландии, и ученые должны и могут их там найти. Конечно, для этого придется обращаться к сравнительной мифологии, искать параллели не только в ирландском и даже не только в кельтском материале.
Однако тут возникает проблема: основная масса кельтских артефактов с четко выраженным религиозным характером относится уже к послеримскому периоду. Дело в том, что Рим проводил специфическую для Античности религиозную политику, которая отразилась, например, в «Записках о Галльской войне». В них Юлий Цезарь описывает галльских богов, не используя их кельтские имена, а сразу же проводя параллели с римским пантеоном. Делалось это для того, чтобы создать единое религиозное пространство в государстве: тогда житель любой провинции, оказавшись в святилище другой, мог сразу понять, кому и о чем он тут может помолиться.
Сохранилось некоторое количество кельтских надписей, сделанных уже в период романизации. Самый известный пример таблички с проклятиями из Ларзака, написанные на галльском языке, но латиницей. Таким образом, археологического материала религиозного характера, не затронутого римским влиянием, у нас очень мало.
Чтобы добраться до кельтской составляющей, необходимо преодолеть так называемую interpretatio Romana, примером которой как раз и являются сведения о галльской культуре и религии в «Записках о Галльской войне» и других римских источниках. Такая же ситуация и с заметками греческих путешественников и историков interpretatio Graeca. Например, греческий историк Тимаген в своем сочинении (оно не сохранилось, но дошло до нас в пересказах) называет друидов пифагорейцами на основании того, что они якобы верили в переселение душ. Это типичный случай того, как античный автор описывает не очень понятную ему реальность в известных ему терминах. Очевидно, что такое решение может содержать в себе концептуальное искажение: далеко не факт, что кельты понимали под «душой» то же самое, что и греки.
Преодолением этих трудностей нативисты героически занимались весь ХХ век и им не откажешь в интеллектуальном мужестве, потому что только нативистская позиция и поддерживает разговоры о том, что в ирландской литературе можно увидеть следы традиционной кельтской религии.
Но у нативистов есть серьезные оппоненты антинативисты, которые, мягко говоря, скептически относятся к ирландской литературе как к источнику знаний о религии древних кельтов. Они считают, что раз вся она была записана уже в христианскую эпоху, то как минимум прошла очень жесткую идеологическую коррекцию, а как максимум представляет собой вариации на тему античной литературы и библейских сюжетов в условно-привычных декорациях. А значит, от древних кельтов там почти ничего нет.
Чего только стоит сам текст «Похищение быка из Куальнге», который заканчивается двумя пассажами. Первый написан на ирландском: «Благословение каждому, кто достоверно запомнит Похищение, как записано здесь, и ни в чем от него не отступит», а второй на латыни: «Я же, который записал эту повесть или, вернее, вымысел, не беру на веру рассказанных тут историй. Ибо многое здесь наущение лукавого, иное причуда поэзии. Одно возможно, другое нет. Иное назначено быть развлечением глупцам».
Антинативисты считают, что говорить о традиционной ирландской религии, особенно как о наследнице религии древних кельтов, абсолютно бессмысленно: (перво)источников нет, а возможные ее вкрапления в ткань средневековых текстов случайны и маловероятны.
Иногда споры нативистов и антинативистов решаются эмпирически и даже не в пользу последних. Например, антинативисты долго предполагали, что Тара, комплекс холмов-курганов, так называемая «сакральная столица Ирландии», которая регулярно упоминается в сказаниях как резиденция и место коронации верховного короля Ирландии (по легенде, там находился камень Лиа Фаль, кричащий в тот момент, когда на него наступает настоящий король), это просто символ и ничего больше. Однако археологические изыскания показали, что на месте этого комплекса действительно был некрополь. Причем некоторые его объекты, например «холм заложников», практически непрерывно использовались со времен среднего неолита, а в более «молодых» слоях обнаружились временные культовые постройки.
Похожая ситуация и с Эмайн Маха — резиденцией легендарного короля уладов Конхобара, и с Дун Айлинн, резиденцией королей Лейнстера (восточной области Ирландии). Там тоже обнаружили следы постоянной активности человека, в том числе ритуальной, со времен неолита. Но несмотря на это, исследования последних лет показывают, что нативистская традиция практически выдохлась: она уже сравнила практически всё, что можно было сравнить, и уже даже то, что нельзя, одна надежда, что откопают новый материал для ее изысканий.
Встав на позицию нативистов, все-таки можно что-то извлечь из ирландских средневековых сказаний. Некоторые факты лежат прямо на поверхности и, с точки зрения нативистов, не нуждаются в дополнительной аргументации. Например, в сказаниях говорится, что наставником и ближайшим советником короля Конхобара был друид Катбад, и это показывает высокое положение и влияние жреческого сословия в дохристианской Ирландии (что перекликается с континентальным материалом).
На всем протяжении «Похищения быка из Куальнге» Кухулин неоднократно клянется богами, которых чтит, а разных повестях уладского цикла самого его не раз называют сыном бога Луга, великого воина и «мастера всех ремесел».
Коннахтская королева Медб перед началом вероломного похода на уладов обращается за помощью к провидице. Та выдает ей пророчество, ставшее популярной присказкой в среде российских кельтологов: «Красное вижу на всех, алое вижу», предрекая плачевный для коннахтов исход этой авантюры.
Едва ли не каждый король и великий воин окружен множеством гейсов религиозно-магических запретов, игнорирование которых нарушает баланс мироздания и, как правило, ведет к смерти. Так, у Кухулина, носившего прозвище Пес Уладов, было среди прочего два гейса: не есть собачьего мяса и не отказываться от пищи, предложенной женщиной. Из-за этого он однажды оказался в безвыходной ситуации, нарушил гейс, лишился чудесных сил и погиб. В других памятниках ирландской литературы мы встречаем практику благословений и проклятий, гадание по звездам, описание ритуала избрания нового верховного короля праздник Тары.
Можно подняться на более высокий уровень абстракции и сопоставить ирландские сюжеты с другими мифами индоевропейских народов. Тогда, например, станет заметно сходство между эпизодами из кельтской, скандинавской и индийской мифологии. У кельтов поединок быков, где Донн из Куальнге разрывает своего противника и разбрасывает части его тела по всей Ирландии, упорядочивая тем самым пространство Острова, описан так: «Правым боком повернулся он к Круаху и бросил наземь кусок печени Финдбеннах. Отсюда и название Круахна Ай. Потом подошел бык к броду Ат Мор и там бросил заднюю часть Финдбеннах. Отсюда название Ат Луайн. Потом он свирепо встряхнул головой и перебросил Финдбеннах через всю Ирландию. Бедро его упало у самого Порт Ларге. Грудь его упала у самого Дублина, что зовется Ат Клиат»
Очевидно сходство с актом «космического насилия» космогоническим жертвоприношением Пуруши в индийской мифологии или великана Имира в скандинавской. Но это всего лишь один из вариантов реконструкции мотива космогонического мифа, не более чем гипотеза. Подробнее о связях между ирландским и индоевропейским материалом можно почитать в «Энциклопедии индоевропейской культуры» под редакцией Дж. П. Мэллори и Д. Адамса.
В качестве источника информации о духовной жизни древних кельтов и в частности ирландцев всё вышеперечисленное капля в море по сравнению с тем, что хотелось бы иметь религиоведу для хоть сколько-нибудь обоснованной реконструкции. Практически всё, что можно прочитать о традиционной религии древних ирландцев и тем более кельтов, представляет собой спекуляции разной степени достоверности. Тем немногим из них, которые основаны на современных достижениях лингвистики, археологии и грамотном использовании методов сравнительной мифологии, до определенной степени можно доверять. Но при нынешнем наборе источников говорить что-то о стопроцентно верной реконструкции системы верований древних кельтов практически невозможно.
