ИВАН ТРЕВОГИН: БЛЕСК И НИЩЕТА БОРНЕЙСКОГО КОРОЛЕВСТВА
В биографии Ивана Тревогина нет ничего необычного: выпускник семинарии, он пытался зарабатывать на жизнь частными уроками, но это не приносило ему никакого удовлетворения. В какой-то момент Тревогин увлекся переводами с французского и переложил на русский язык несколько модных приключенческих романов, что, скорее всего, и вдохновило его на дальнейшую деятельность. Переехав в Петербург, он решает стать полноправным участником интеллектуальной элиты и долго пытается начать издание своего журнала.
«Парнасские ведомости» всё же появились на свет, но дело ограничилось одним номером: предприятие оказалось слишком сложным и затратным. Понимая, что с кредиторами ему не расплатиться и впереди мелькает грозный призрак долговой тюрьмы, Тревогин решает бежать из России. С этого момента его жизнь круто меняется и становится похожей на приключенческий роман.
После полугода в Париже Тревогин отправляется к ювелиру, где заказывает несколько гербов, медалей и эмблем, и к портному, которого просит сшить военную форму по уникальному, созданному им самим эскизу. А после этого приходит к местным чиновникам и заявляет, что он сбежавший из арабского плена принц Иоанн Первый, наследник престола Голкондского царства, изгнанный в результате происков собственных подданных. Далее следует полный трагизма рассказ о его стране, что находится на далеком острове Борнео, где земля богата золотыми месторождениями и драгоценные камни валяются под ногами, о злых вельможах, одурманивших народ и выдворивших доброго и справедливого наследника.
Новоявленный принц заявляет о своем намерении вернуть престол. Для этого ему необходима помощь в виде подкрепления, а уж в долгу он в случае успеха предприятия не останется. Местных чиновников история заинтриговала, но о Голкондском царстве никто никогда не слышал, потому Тревогина заподозрили в обмане и отправили в Бастилию, приняв за главаря международной шайки фальшивомонетчиков.
Несмотря на арест, слава о загадочном принце далекой и волшебной страны разносится по Парижу, и к нему в камеру начинают приходить визитеры.
На беду Тревогина, среди посетителей оказался кто-то из его давних петербургских знакомых и судьба несостоявшегося островного монарха была решена: депортация в Россию и суд.
Екатерина II отнеслась к делу Тревогина с большим интересом, но быстро спустила его на тормозах, решив, что все выходки принца Голкондского просто забавные глупости, совершенные по молодости и из любви к приключениям, и никакой опасности он не представляет. Несмотря на это, ему было запрещено жить в столицах, и Тревогина выслали под полицейский надзор в Пермь. Там он несколько лет вел тихую и скрытную жизнь частного учителя, пока неожиданно не умер после короткой, но тяжелой болезни.
Вскоре после смерти «борнейского правителя» были обнаружены его заметки и черновики Тревогин посвятил несколько лет написанию романа-утопии, который не успел завершить.
В этих набросках он рисует «родную» Голкондию как империю знаний государство-академию, главная задача которого поиск научной справедливости и воплощение этих принципов в жизни граждан.
Правитель прежде всего должен заботиться о просвещении своих подданных, а сам народ, получив должное образование, больше не нуждается в государственном контроле. В итоге монарх превращается в мудрого учителя, а не главного полицейского.
Идиллическую картину дополняют пассажи о всенародной «ненависти к злобе и неправде», «всеобщих соревнованиях в учености», «тихомудрой (!) пренравственной жизни». Красиво, но утопично. Хотя Екатерине II эти черновики, как говорят, очень понравились.
Умер Иван Тревогин, когда ему было всего 28 лет. За свою короткую, но богатую событиями жизнь он успел побывать издателем журнала, принцем и политическим преступником. А ведь мог бы так и остаться простым сельским учителем, если бы не тяга к подвигам и авантюрам. Пожалуй, именно его биография лучше всего вписывается в формулу «жизнь как приключенческий роман». По крайней мере отличить ее от сюжетов модных в то время книжек сложно.
В правдивости этой истории вообще можно было бы усомниться, если бы подробное следственное дело не хранилось в Российском государственном архиве древних актов.
