Незадолго до смерти Александр III успел благословить на царствование Николая. Содержание их последнего разговора неизвестно: император попросил остальных выйти из комнаты, а наследник никогда не распространялся о словах отца даже в своих дневниках.
Как бы то ни было, уже на следующий день, 2 ноября 1894 года в газетах империи был напечатан манифест о кончине Александра III и вступлении на престол цесаревича Николая. В тот же день высшие сановники, чиновники, придворные и армия начали приносить присягу. Сегодня мы можем утверждать, что это был, бесспорно, переломный момент русской истории.
Трагизм ситуации состоял в том, что 26-летний Николай, еще совсем юноша по самоощущению, не был готов к серьезной государственной работе. Александр III не должен был умереть так рано, на 50-м году жизни. Следовательно, необстрелянный наследник не планировался к восхождению на трон еще до конца XIX века. При нормальном ходе вещей, без болезней и прочих неожиданностей Александр III вполне мог править Россией еще 20-25 лет возраст позволял.
В день смерти отца сам Николай рассказал о возникших сомнениях ближайшему другу своему двоюродному дяде (разница в возрасте между ними лишь два года) великому князю Александру Михайловичу.
«Сандро, что я буду делать Что будет теперь с Россией Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей.
Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!»
взывал наследник.
На следующий день, когда вся гигантская страна с помощью свежей прессы узнала о смене правителя, сам новоявленный император продолжал находиться в Ливадии, рядом с гробом покойного родителя.
«Даже погода и та изменилась, было холодно и ревело в море!» записал Николай в своем дневнике 2 ноября (по новому стилю).
Виктор Обнинский, в будущем депутат первой Думы от кадетской партии, в своей книге «Последний самодержец» утверждал о том, что юный Николай «одно время упорно отказывался от престола», но был вынужден уступить требованию Александра III и «подписать при жизни отца манифест о своем вступлении на престол».